Все новости

16 июня, 2014 - 14:46

Дмитрий Торбинский: Громов поступил очень подло. При встрече скажу ему все, что о нем думаю

Бывший полузащитник «Рубина» Дмитрий Торбинский рассказал свою версию истории с уходом из казанского клуба.

«В отпуск я уходил с письмом от руководства «Рубина» о том, что с 31 мая я уволен. Все было достаточно цинично и произошло ровно в мой день рождения. 28 апреля, когда мне исполнялось 30 лет, меня вызвал к себе генеральный директор «Рубина» Гараев. Если честно, я думал, это будет поздравление: никакого повода для тревоги не было вообще. Но вместо поздравления мне говорят: «Собирай все бумаги. Подписывай уведомление об увольнении. С 31 мая ты в «Рубине» больше не работаешь».

Эта история началась довольно давно. Я получил предложение от «Рубина» перед самым первым туром чемпионата-2013/14 — к старту я готовился с «Локо», но на первый матч уже не поехал. На переговоры от «Рубина» приехал Громов — тогда гендиректор клуба. Мы подписали контракт на четыре года. Громов его забрал, чтобы зарегистрировать в Премьер-лиге, а я уехал на медкомиссию в Германию. Прошел ее за два с половиной дня и связываюсь с «Рубином»: «Возьмите билет – я могу сразу в Казань лететь». — «Хорошо». Прилетаю в Москву, мне в аэропорт подвозят вещи — капитально, для полноценного переезда. Прилетаю в Казань, меня никто не встречает. Звоню Громову несколько раз — он не берет трубку. В итоге позвонил Олегу Кузьмину, переночевал у него.

На следующий день приезжаю на базу, захожу к Бекиичу. Он немного ошалел, когда меня увидел — как будто вообще не ожидал. Я не понимаю, что происходит. Звоню агенту:
— Слушай, что-то мне не нравится, что происходит. Меня тут как будто вообще не ждали…
— А тебе не сказали?
— Нет.
— Так Громов тебе должен был позвонить. Они решили, что у тебя медкомиссия плохая.

Я специально звонил в Германию. Там сказали: «Все в полном порядке. Да, операций много, но операции есть у всех, ничего хронического у тебя нет». Хорошо, если считаете, что результаты обследования плохие, мне можно об этом сказать? Зачем мне прилетать в Казань с кучей вещей? Я психую, в тот же день беру билет и улетаю домой. В Москве встречаюсь с Ольгой Юрьевной, мы с ней предварительно договариваемся о продлении контракта с «Локомотивом» на два года. Но договариваемся именно предварительно, потому что знаем, что Бекич очень хочет видеть меня в «Рубине». И уже на следующий день мне приходит новое предложение из «Рубина».

Предложение — уже на два года, причем с правом разрыва после первого года. Вроде как клубному доктору не понравилась моя последняя операция, хотя она меня не беспокоила вообще — после нее я давным-давно вернулся на поле. Прописывать условия, при котором разрывается контракт по состоянию здоровья, нельзя. Поэтому с Громовым договорились на словах: «Это чисто для совета директоров — если вдруг ты порвешься и полгода не будешь играть. Не обращай внимания и считай, что у тебя контракт на два года». Громов все это говорил мне глядя в глаза.

И вот проходит сезон, чемпионат близится к завершению. В день моего рождения мне сообщают, что контракт со мной разрывают. А сейчас я открываю интервью главного тренера «Рубина» и читаю, что клуб не устраивают условия, на которых я хочу подписать контракт. Читаю все это я, сидя дома с трудовой книжкой и приказом об увольнении. Какой контракт, какие переговоры? И как мне это понимать: Саярыч говорит отсебятину, совершенно не находясь в теме, или его руководство просит такое говорить? Меня пытаются выставить рвачом, хотя это совершенный бред.

Могу сказать одно: Громов поступил очень подло. При встрече скажу ему все, что о нем думаю», — заявил Торбинский.