Андрей Сацункевич: «Всегда предупреждал тренеров, что еду только играть»

Запланированное 40-минутное интервью с тренером вратарей сборной Беларуси заняло в два раза больше времени, и случилось это как-то незаметно. В номер успели зайти Андрей Зыгмантович и горничная, отправленная до лучших времен.

Андрей Анатольевич спокоен. С одинаковой интонацией он рассказывает о договорных матчах, нереализованном потенциале Тумиловича, ротации голкиперов и фарте Георгия Кондратьева. Собеседник оживляется, когда речь заходит о минском «Динамо». Чувствуется, что клуб для него не пустой звук, и для этого вовсе не обязательно картинно целовать эмблему.

― Вы любите рыбалку. Во время этого сбора не выбирались на водоем?

― Нет, я рыбачу на Березине или на Припяти. Иногда езжу к друзьям в Россию. Рекорд по весу ― 40 килограммов. Футболисты любят это занятие. Обмениваемся опытом, приглашаем друг друга. После напряженной недели или сборов приятно съездить посидеть с удочкой. Хотя когда играл в Нижнем Новгороде на Волге, то практически не рыбачил, а сейчас живу за городом, поэтому часто выбираюсь.

― На автомобиле любите погонять?

― Приходится. Я не хочу быстро ездить, но иногда спешу. Сейчас вот как раз попался. Сделали запись в правах. Мог, конечно, позвонить знакомым, но был уже час ночи, решил не беспокоить людей. Превысил больше чем на 30 километров. Виноват, конечно, а гаишник не простил.

― Когда вы только начинали заниматься футболом и пробивались в основу минского «Динамо», тренера вратарей в команде не было?

― Специальной должности не было. Я пришел в «Динамо» в 1982 году, играл за юношескую сборную Советского Союза и тренировался с дублем. Через год меня оформили в «Динамо». Потом, правда, сломался Вергеенко, и я фактически занимался с вратарями.

Сейчас в каждой команде есть отдельный тренер, и это правильно. Почему у полевых игроков есть свой тренер, а у вратарей нет? Уже в детстве нужно выявлять возможности и способности. Не каждый человек может играть в воротах.

― В ваше время главный тренер определял уровень голкиперов, не зная специфики. На чем он основывался?

― Не знаю, как в других командах. Я ведь сначала в поле играл. Потом с класса шестого наш вратарь перестал посещать тренировки, а я играл по тайму в поле и в воротах.

― Как дебютировали во взрослом футболе?

― В 1986 году, в матче на кубок, крупно вели в счете, и я вышел на замену. До этого я выходил в товарищеских играх, поэтому нельзя сказать, что играл «с листа».

― Стеснялись опытных партнеров?

― Нет, комплексов у меня не было. Тем более что тренер требовал подсказывать. Конечно, было непросто: с футболистами, с которыми я играл, у нас была разница в десять лет. Моих ровесников в команде не было. Случалось, вместо предматчевой разминки я тайм или даже матч проводил за дубль, а затем выходил в основе. И это было в порядке вещей.

― Объясните как профессионал: благодаря чему польские и бразильские голкиперы вышли на ведущие роли в мировом футболе?

― Начали серьезнее относиться к подготовке вратарей. Думаю, если разработать программу и озадачить людей в клубах, то и наша школа будет прогрессировать. Нужно работать. Я не говорю, что сейчас все бездействуют, но хотелось бы, чтоб КПД оказался большим. Чтобы больше белорусов играло за рубежом.

― Вы не считаете амплуа вратарей самым домашним в футболе? Даже лучшие голкиперы мира играют на родине.

― А зачем им уезжать? Мы стремимся к более высокому уровню, и, конечно, доходам. У них нет таких задач, они просто играют в футбол. В той же Англии много иностранцев сидит в запасе. Регулярно выходят буквально два-три вратаря. У англичан ведь вечная проблема с голкиперами.

Для нас лучший вариант ― уехать в Россию, а после, если хватит мастерства, упорства и будет спрос, можно попробовать перейти в западный клуб. Чем раньше уедешь, тем лучше.

― Но из белорусских голкиперов только Хомутовский смог уехать на Запад. У него еще есть шансы в сборной?

― А зачем возвращаться? Если ситуация заставит, то все может быть. Но я считаю, что не нужно. Есть Веремко, Гутор, Горбунов хорошо играет. Им тоже нужно двигаться дальше.

― Что творится с Жевновым?

― Если бы он ушел в другой клуб, то играл бы. Но это его выбор. Он ведь тоже хочет играть, но ситуация такова, что на сегодняшний день Юрий в состав не проходит. Уровень его мастерства, человеческие качества и профессионализм позволяют играть на самом высоком уровне. С ним приятно работать. Не нужно заставлять. Хотя я никогда никого не заставляю, если только молодых совсем. А для национальной сборной это неактуально. Здесь люди решают другие задачи.

― У Амельченко в «Тереке» та же проблема…

― «Терек» ― сложная команда, своя специфика. У Антона год на год не приходится. Сначала сидел на скамейке, потом выдал отличный сезон в «Ростове». Требование сборной ― футболист должен играть в клубе, однако в отношении голкиперов это сложно осуществить. У нас регулярно выступает один Веремко. Хотя в целом ситуация с вратарями нормальная. Есть из кого выбирать.

― У Жевнова ведь был шанс, когда «Зенит» принимал «Бенфику», но Юрий сыграл неудачно.

― Нельзя сказать, что он сыграл удачно или неудачно, но все запомнили два «его» гола. Любой гол можно объяснить, чтобы оправдать себя, но эти два мяча никуда не денешь. А «Зенит» такой клуб, что хочет выигрывать в каждом матче. Ну и вратаря сборной России в Питере не посадят на скамейку ни в коем случае. У голкиперов такая судьба, что можно заиграть только после 30 лет.

― Горбунову ― 29 лет…

― Он шел шаг за шагом. Он из Могилева. Перешел в «Динамо», потом ― в Борисов. Он молодец, играет на самом высоком уровне, находится в хорошей форме. И та игра, которую он показал в матче с «Баварией», выше всяких похвал.

― У него есть шансы в сборной?

― Я думаю, да. Хотелось бы с ним познакомиться и поработать вместе. Мы никогда не пересекались. Но вызывать двух вратарей из одного клуба неправильно по отношению к БАТЭ. И еще неизвестно, пойдет ли приглашение Горбунова в сборную на пользу борисовчанам. Возможно, в ближайшее время мы увидимся. Сначала будут товарищеские игры, а потом, если он будет так же прогрессировать, то и официальные.

― Георгий Кондратьев на пресс-конференции сказал, что Веремко ― без вариантов первый номер сборной. Не убивают ли такие заявления мотивацию в других вратарях?

― Для каждого человека по-разному. Я не любил сидеть в запасе. Я сразу говорил, что хочу играть. Для меня это был важный критерий. Я никогда не мирился с тем, что сижу на скамейке запасных. В нынешней ситуации надо решить: если в команде есть два сильных вратаря, два первых номера, ― это хорошо или плохо?

― Я считаю, что хорошо.

― Да, но у обоих не будет стабильности, а это очень давит психологически.

― То есть когда футболисты говорят, что конкуренция еще никогда никому не мешала, не нужно особенно верить?

― Для вратарей лучше, когда есть один голкипер, играющий постоянно, и его дублер, выходящий по мере необходимости или в случае травмы основного. Тогда номеру один комфортно психологически. Это оптимальный вариант.

― А что ж второму делать?

― Нужен определенный склад характера.

― Но вы не такой?

― Нет, мне нужно было играть или менять клуб. Если есть два кандидата на место в основе, тренер должен дать шанс обоим. В таком случае ты прогрессируешь на тренировках, потому что каждое занятие проводишь по максимуму, знаешь, что после каждой ошибки тебя могут заменить. Но не все вратари выдерживают это психологически.

В начале моей карьеры в минском «Динамо» в межсезонье в команде было четыре вратаря. По штату положено только три. В предсезонке тренер давал шансы всем и решал, кто лишний. В других клубах поступали примерно так же.

― И вы всегда выходили победителем?

― Не всегда. Тренера, который пригласил меня в московское «Торпедо», уволили. Пришел другой и предпочел другого вратаря. Я считал, что играл лучше, но на тренировках конкурент смотрелся увереннее.

― Переходя в «Локомотив» и «Торпедо», вы предупреждали тренеров, что согласны только на основу?

― Да, я говорил, что еду только играть.

― У вас был агент?

― Нет. Сидим на сборах. Пять-десять команд три месяца в году. Находятся точки пересечения. Звонили какие-то агенты, спрашивали, не хочу ли я перейти в тот или иной клуб. Не позвонит же главный тренер сразу.

― В интервью новички БАТЭ говорят, что им звонил сам Гончаренко…

― Мне кажется, что сначала не Виктор Михайлович звонит, хотя точно не знаю, как в Борисове делают.

― Когда возвращались из России в Беларусь, тоже ставили в «Динамо» условие, что хотите быть первым номером?

― В те годы я возвращался в никуда. Клуб разваливался, Хвастович сидел на чемоданах, ему ничего не нужно было ― ни клуб, ни футбол. Я вернулся, потому что минское «Динамо» для меня не просто название ― это часть жизни. Считаю, что где-то помог команде, где-то не удалось.

― Сейчас у динамовской молодежи нет такого отношения? «Динамо» ― место работы и не более?

― Не знаю, что у них есть. Проблема в том, что в «Динамо» нет конкурентоспособной команды. Когда я уезжал в 93-м, команда оставалась. Существовала преемственность. Я не думаю, что все потеряно, но на сегодняшний день «Динамо» ― это всего лишь какая-то команда. Если поменять название, то ничего не изменится.

― Чего не хватает минскому «Динамо»?

― Сложно сказать. Скорее всего, терпения. Нужен тренерский состав, который на самом деле сможет помочь. Но руководство минского «Динамо» не хочет терпеть. За год минимум три тренера меняются. Если разделить год на три, то за четыре месяца никто не сможет ничего сделать.

― Сколько, по-вашему, нужно?

― Года два-три минимум. Должны приходить люди, болеющие за клуб, которым не все равно. Мне не все равно, я переживаю за «Динамо». Для меня это кусок жизни. Как бы не играли другие команды, я всегда буду переживать только за «Динамо». Я хочу, чтобы они тоже играли с «Баварией», тоже побеждали. Нужно найти тренера, который будет работать несколько сезонов.

― Верите в Протасова?

― Верю, но все зависит от окончания сезона. После него, видимо, руководство будет решать. Все уже забыли, когда «Динамо» становилось чемпионом.

― В 90-х, а потом при Шуканове, когда молодой Виталий Трубило играл.

― Да, что-то там играл… Как раз после того сезона я ушел из «Динамо», потом брестское «Динамо», потом «Дарида», потом тренировал сборные. В основном ― юношеские, а потом уже национальную.

― Какие впечатления остались от работы с итальянским консультантом Нелло ди Мартино?

― Интересный человек. Не скажу, что он научил меня чему-то кардинально новому. У нас были хорошие отношения.

― Противоречий не было?

― У нас не было, а руководство не понимало, когда на двух вратарей приходится два тренера.

Продолжение здесь.

Фото: Петр Петровский / FootballTop.ru