Алексей Зуев: "Спартак" спас мне жизнь

В воскресенье в редакции «СЭ» побывал необычный гость. Бывший вратарь «Спартака» Алексей Зуев, который сегодня защищает цвета красно-белых в пляжном футболе, пришел с гитарой и богатым репертуаром песен собственного сочинения.

В этих песнях — его жизнь и многострадальная карьера.

Идея творческой встречи родилась сама собой. Разных интервью, в том числе и больших, Зуев дал немало, правда было это достаточно давно. Отыграл он и много концертов — но в основном для своих. Мы решили соединить два формата — послушать песни Алексея, познакомить с ними широкую аудиторию, и поговорить о том, что услышали.

ВОЙЦЕХ И ДРУЖБА.

— Песня «Москва — Варшава» — то, с чего началось мое творчество, — начинает Алексей. — Сразу предупреждаю, оно у меня в основном грустное. Веселиться сегодня не придется. Жанр? Это даже не шансон, а что-то авторское. То, о чем я думаю и переживаю, в общем, пою песни, в которых затрагиваю тронувшие меня темы. А эта песня родилась, когда ехал на поезде к другу.

— Поехали.

— Все поняли, что песня о Войцехе Ковалевски. Как вам удалось сохранить с ним дружбу спустя годы?

— Потому что дружба наша построена не на каких-то взаимных выгодах, а на искренности. Хотя познакомились мы с Войцехом не очень хорошо, на тренировке у нас произошел конфликт. Но потом на восстановительных мероприятиях, в бане, пообщались, помирились. И с тех пор друг друга не подводили. По-прежнему дружим.

— Войцех всегда выглядел внушительно. Не боялись с ним конфликтовать?

— Да я по жизни тоже не из пугливых. Как все случилось — было обычное вратарское упражнение, и я случайно в Войцеха влетел. А он подумал, что специально, и влетел в ответ. Потом посидели, все друг другу объяснили. Мол, никто никого травмировать не собирается. После этого никаких моментов уже не было.

— За счет чего Ковалевски довольно быстро стал кумиром для болельщиков, что с легионерами случается нечасто?

— Потому что это человек с очень широкой душой, человек слова. Делал свое дело искренне, на поле всегда выкладывался, а болельщика не обманешь, если он видит, что игрок на поле умирает. Отсюда и взаимная любовь.

— Вы, говорят, Войцеху на последнее дерби помогли попасть в Москве, когда «Спартак» победил.

— Да ничего особенного. Нашел телефон человека, который ему потом помог. А сам я не смог с Войцехом тогда увидеться, хотя и очень хотел. Но меня не было в России.

— Поем дальше?

— Был этап в моей жизни, когда на душе, скажем мягко, было очень тяжело. Не дай бог никому такое испытать. Песня называется «Я ухожу».

«ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА» И ЧЕРТИ.

— Когда первый раз взяли в руки гитару?

— В пионерском лагере «Ленинские искры». У нас в Капотне была дружная команда «Нефтяник». Сейчас ее, к сожалению, нет. А тогда в тихий час Леша Зуев лежал бренчал, а все остальные говорили: «Хорош, дай отдохнуть».

— Что играли? «Изгиб гитары желтой…»?

— Нет, я учился вот на этой песне. (Наигрывает первые аккорды композиции «Все идет по плану» группы «Гражданская оборона»).. Думаю, всем понятно! «Гражданская оборона», границы ключ. Кеды, джинсы, Егор Летов. Какие-то вещи Егора нравятся до сих пор.

— А еще что в этом стиле?

— Да немного. «Нирвану» играли ребята еще. А я потом с возрастом стал другое слушать. Кто бы что ни говорил, уважаю творчество Стаса Михайлова. Михаил Круг нравится, Евгений Григорьев (Жека), Александр Дюмин, Ильдар Южный. Владимир Высоцкий, конечно.

— Писать когда начали?

— В 2006-м. Это стало и способом эмоциональной разрядки, и собрать мысли в кучу помогало. Никогда не ставил задачи сесть и написать песню на определенную тему. Все само приходит. Ночью спишь, проснулся — два четверостишия написал, берешь телефон, начинаешь писать. И дальше пошло, пошло… Не знаю, может странно прозвучит, но я в этом состоянии себя ощущаю проводником. От меня требуется только записывать.

— Музыка помогает с чертями справляться, о которых поете?

— С чертями, наверное, не музыка помогает справляться. С чертями — надо в церковь ходить почаще и выгонять их. Музыка где-то может подвигнуть пойти в церковь, а так сама по себе она вряд ли поможет.

ПОРУГАЛСЯ С КЕМ-ТО — С УТРА ПЕСНЮ НАПИСАЛ.

— Во сколько лет впервые влюбились?

— Как и все — в детском саду! Серьезная любовь была. Крутила там одна всем парням мозги… У меня сейчас и дочка такая же. Говорит: «Пап, в меня семь человек влюблены». Отвечаю: так нельзя, нужно кого-то выбрать. А то один день одного любит, второй — еще кого-то.

— У вас много любовной лирики.

— Да. Есть такое. Причем, многие песни писал после того, как ругался с кем-то. Мысли сразу приходят. Поругался — с утра песню написал. Брат как-то пошутил: «Мне кажется, ты ругаешься только для того, чтобы потом что-то сочинить». Был плодотворный период. А сейчас у меня год засухи. Есть наброски, но куплеты не рождаются. Может, из-за большой занятости. Много работаем, тренируемся.

— Это в пляжном «Спартаке»?

— Да, работаем в режиме «5−2». В следующем сезоне должны решать серьезные задачи.

— Какие эта задачи?

— Перед любым «Спартаком» — перед пляжным, волейбольным, баскетбольным футбольным — стоит одна задача: стать чемпионом. Это «Спартак», планка должна быть высокой. Рад, что команда на плаву, появилась стабильность. Очень рад, что у руля серьезный человек, который внушает доверие. Огромное ему спасибо, это наш болельщик «Спартака».

— Едем в тридевятое царство?

— Да, это название следующей песни. Она родилась после того, как мне одна девушка написала в соцсетях и попросила для нее сочинить что-нибудь. Если что-то вдруг забуду, не обижайтесь — гитару только вчера взял после долго перерыва!

— Вам футбол никогда не мешал в личной жизни?

— Мне — нет, никогда. Не знаю, может, жене мешал. А мне — только помогал.

— Сейчас футболисты довольно рано создают семьи и становятся папами — в 21−22 года. Как думаете, почему?

— Наверное, это желание девушек вцепиться в футболиста, создать поскорее семью и не отпускать его никуда. Но это мое личное мнение! Оно может не совпадать с чьим-то. Но я как думаю, так и говорю.

ДВА РАЗА ПОДХОДИЛ К БАЛКОНУ — БЫЛО ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО.

— Следующая песня?

— Она как раз про то время, когда мне пришлось прибегнуть к помощи медицинских работников. Называется «Псих».

— Судя по тексту песни, вы довольно легко сейчас воспринимаете случившееся когда-то с вами.

— Я не стыжусь того, через что прошел. К сожалению, понимаешь это только, если сам вляпался, либо когда с родными или близкими стряслось подобное. Просто хочется дать людям понять, что такой этап может случиться в жизни. И из него есть выход. Понимаю чувства людей в ситуациях, когда не хватает сил справиться с трудностями и хочется наложить на себя руки. Был и у меня такой период, когда я два раза подходил к балкону… Было очень тяжело. С помощью своих песен хочу дать понять людям, что выход есть всегда. И мне очень приятно, когда порой ко мне после концертов подходят люди намного старше меня и говорят: «Спасибо, Алексей, ваши песни помогли не залезть в петлю, спасли». Хотя, казалось бы, творчество все грустное. Может, клин клином действительно вышибают.

И касаемо той моей ситуации, — мне все равно, что обо мне будут говорить другие люди. Главное, чтобы какие-то эти истории помогли другим справиться в определенных трудных жизненных ситуациях.

— В «Спартаке» вы пересекались с уже легендарным китайским доктором Лю. Никогда не возникало сомнений в его нетрадиционных методах?

— Сомнения могут возникать только в случае, если от врачебных действий нет никакого эффекта. А какие вопросы могли быть к Лю? Грубо говоря, ты прошел много этапов лечения, сделал всевозможные супер-пупер-физиопроцедуры, и ничего не помогло, а потом брался Лю со своими иголками и за короткое время ставил тебя на ноги.

— Какая-то история, связанная с ним, запомнилась особо?

— Одна из самых-самых: к нам пришел Неманья Видич с двумя межпозвоночными грыжами. Пошли разговоры, что в команду взяли инвалида. А доктор Лю с помощью волшебных иголок человека поднял. И тот после этого и в «Спартаке» играл на запредельном уровне, и позже вошел в историю, став капитаном «МЮ». Тут всякие сомнения сами собой отпадают.

А следующая песня была написана спустя два дня после трагедии с хоккейным «Локомотивом»….

СВЕТ В САМОЛЕТЕ ПОГАС — БЫЛ ГОТОВ ДО МОСКВЫ ПЕШКОМ ИДТИ.

— Когда случаются такие трагедии, задумываешься о разных вещах. Возможно, примеряешь что-то на себя. Жизнь спортсмена — сплошные перелеты. Вы никогда не боялись летать?

— Не боялся летать до определенного момента. Один раз в Турции в наш самолет на взлете попала молния. Буквально на полторы секунды свет в салоне погас, включился, но я уже был готов идти до Москвы пешком. Вот после этого случая что-то появилось… Теперь когда есть возможность поехать на поезде, всегда выбираю поезд. Если все вместе летим самолетом, то выхода нет — лечу.

— А тогда, в Турции, самолет вернулся назад после удара молнии?

— Нет, полетели, все закончилось нормально.

— Представляем, что творилось среди пассажиров.

— Ну, да. Сколько молитв знал, еще штук десять придумал. Жуткие ощущения.

«ПАП, ДАВАЙ МЯЧ ПОКИДАЕМ».

— В вашем творчестве значительная часть посвящена детям.

— У меня есть песня, которая называется «Мы рождены творить добро». Она родилась после посещения детского дома в Липецке. Неизгладимое впечатление оставляют детишки, когда приезжаешь в такие места… И я считаю, что мы должны им помогать — каждый по мере возможности.

— Вы теперь регулярно ездите?

— Регулярно не всегда получается. С пляжным «Спартаком» ездили недавно в детский дом, навестили детишек, поиграли с ними. Руководство наше форму им подарило. Хотелось бы, конечно, чтобы была возможность не только поездками своими как-то помогать, но и участвовать в жизни ребят материально. Стараюсь принимать участие в таких мероприятиях, потому что это нужно. Почаще бы надо, но, к сожалению, пока такой возможности нет.

— Как дела у ваших детей?

— Хорошо. Есть у меня две доченьки от разных браков. Песня так и называется — «Две доченьки». Только припев я переделал, там было «Ведь у меня две девочки, две доченьки-красавицы. От разных браков — ну и что ж? Они мне очень нравятся».

— Сколько сейчас лет дочкам?

— Старшей тринадцать, младшей — шесть.

— То есть уже через три года пригодится монтировочка?

— Может, и пораньше придется доставать, сейчас дети быстро растут.

— Склонности у них к чему больше — к футболу или к музыке?

— Ни к тому, ни к другому. Со старшей мы живем отдельно, но вот младшая подходит вечером: «Пап, давай мяч покидаем!». Я кидаю, она ловит. У нас секция есть баскетбольная. Может, туда ее отдам.

— А к женскому футболу как относитесь?

— Нормально. Но, опять же, надо выбирать то, что рядом, чтобы не ездить далеко — и так в Москву возим учиться. Нужно, чтобы ребенок тоже когда-то отдыхал. Я не стану ее заставлять. Если ей будет интересно, скажет «хочу», тогда да.

— Поем дальше?

— О бане. Ходил с друзьями в Измайловские бани, после посещения родилась песня.

— Баня — это же вообще для футболистов целая культура.

— Не только для футболистов. Хотя в качестве восстановительного процесса — да, баня популярна. Да и с Войцехом в бане помирились. Сели, попарились, поговорили — и поняли, что нам делить нечего.

НИКОГДА НЕ СЧИТАЛ СЕБЯ СУПЕРВРАТАРЕМ.

— Бывший пресс-атташе «Спартака» и наш обозреватель Александр Львов рассказывал, что баню очень любил Горлукович, причем предпочитал париться в одиночестве. Кто в «Спартаке» ваших времен был главным любителем?

— Вася Баранов любил попариться. Тренеры по-разному к этому относятся, но при Олеге Ивановиче баня после тренировок была обязательной. Я вот песню-то написал, но из меня парильщик так, не очень. Мне бы градусов 60−70, чтобы посидеть, пропотеть. А если под сто, то убежать готов.

— А в общественных-то банях хорошо парят…

— На нижней ступеньке нормально, не так жарко.

— Квинси Промес рассказывал недавно, что Денис Глушаков его в парилке почти 15 минут удерживал. А из легионеров «Спартака» кто полюбил эту русскую традицию?

— В мои времена так — никто. Застал Робсона, но точно не могу вспомнить. Наверное, Кебе тоже, да.

— Вот Кебе слабо представляется в бане…

— Кебе… У меня чуть-чуть память уже подстерлась. Сейчас не скажу, каким он был парильщиком.

— Плавно приближаемся к «Спартаку», следующая песня…

— …называется «Гордись всегда». Отдельная тема для меня — это болельщики. Никогда себя не считал супервратарем. И в соцсетях иногда читаю про себя: «Что это за вратарь?» Я благодарен Богу, благодарен за то, что он мне дал такую возможность — окунуться в футбольную атмосферу. И я очень благодарен болельщикам за то, что с их помощью испытал такие эмоции. Их не сравнить ни с чем!

Песня, скорее, от их лица. Я переживаю за клуб, за команду, но в большей степени я переживаю за болельщиков. Хочется, чтобы и на нашей улице, наконец, перевернулся КАМАЗ с пряниками. Надеюсь, так и получится в этом году. А эта песня была написана в период, когда «Спартак» переживал не лучшие времена, когда было много критики, и не всегда по делу.

ИСКРЕННОСТЬ КАРРЕРЫ, ЩЕДРОСТЬ СКАЛЫ.

— Есть ли у вас предчувствие, что «Спартак» возьмет чемпионство в этом году?

— Не хочу об этом много говорить, но я искренне в это верю, как и все болельщики. Но не хочу спугнуть удачу.

— Войцех Ковалевски сказал, что Фернанду — сердце современного «Спартака». У вас есть игрок, которого можете выделить?

— Так как я все-таки считаю себя вратарем, мне очень нравится Тема Ребров. Что и как он делает в команде и за пределами футбола, вызывает огромное уважение. А так все ребята молодцы. Это показал последний отрезок чемпионата. Товарищескую игру с «Жилиной» всерьез воспринимать не стоит. Футболисты под нагрузками, да и задачи на сборах ставятся другие. Но все молодцы. Не буду никого выделять. Будем надеяться на лучшее.

— Самедов забил первый гол за «Спартак» после возвращения. Вы же с ним дружили?

— Искреннее желаю Сашке удачи, хочу, чтобы у него все получилось! Очень хороший парень. Рад за него, рад, что он одумался. Болельщики у «Спартака» разные. Хотелось бы, чтобы они его приняли.

— Болельщики разные, но все в восторге от Карреры.

— Читаешь его и радуешься. Не знаю, часто ли он дает интервью, но в тех, на которые я натыкался, видно, что он говорит искренне. Так, как думает. Даже когда ему задали вопрос про багаж: чья, мол, заслуга в успехе «Спартака», его или Аленичева? Здесь человек мог бы сказал, что это он так постарался, но Каррера ответил, что это заслуга всего коллектива. Всех упомянул: и болельщиков, и администрацию, и команду, и Аленичева.

— В вашей спартаковской карьере был другой итальянец — Невио Скала.

— Мне очень с ним понравилось работать. Где-то, конечно, ему гайки закручивали, не давали работать. Не знаю его как человека, но его видение футбола было очень доступно и понятно. Для меня был один показательный момент. Я был тогда третьим вратарем, не попадал в заявку. Но благодаря Скале я все равно получал какие-то премиальные. Тем самым тренер показывал, что в команде все равны. Если не попал в состав сейчас, попадешь потом. Да, могут сказать, что я все о деньгах, но для меня это свидетельство того, что тренер заботится о коллективе.

— Кажется, для итальянских тренеров вообще очень многое значит слово «команда».

— Да, да. Команда! Об этом говорит и то, что мы видим на поле сейчас. Празднования голов всей командой, и так далее. Здорово, что человек сумел найти слова для объединения коллектива. Все понимают, что слаженной команде легче решать серьезные задачи.

ЕСЛИ БЫ НЕ «СПАРТАК»…

— Для вас было важно персональное общение с тренером?

— А это не всегда и нужно. Задача тренера — создать коллектив, пошутить, если видит, что ты напрягся, разрядить обстановку.

— У кого из ваших тренеров было хорошее чувство юмора?

— Юрий Валентиныч Перескоков, Клейменов еще тоже. Это тренеры вратарей. Мы, голкиперы, большую часть рабочего времени проводим с ними. Главные тренеры же работают с полевыми игроками. Очень хорошие отношения и с тренерами вратарей и в пляжном «Спартаке» сейчас. Коллектив собрался отличный. Внутреннее состояние в порядке. Все по-доброму.

— Есть разница между жизнью команды в пляжном футболе и обычном?

— В плане дисциплины — нет. Чуть-чуть тренировочный процесс построен иначе. Здесь пять человек на поле. Если там стеночки, не стеночки, то в пляжном футболе все вверху.

— Когда вы только попали в «Спартак», Романцев для вас, наверное, был небожителем?

— Да. Когда впервые оказался в Тарасовке, сел на кресло и вот так щипал себя за ногу, чтобы понять, сон это или нет. Ведь до этого ушел в армию, с футболом ничего не связывало, да и прошлое было такое непонятное, и в армии непонятно чем занимался… И тут раз! Привезли в Тарасовку. Сидел, смотрел, какое-то время просто не верилось. В какой-то момент — я это могу сказать точно — «Спартак» однозначно спас мне жизнь. Если бы не «Спартак», лежал бы где-то и меня доедали бы червяки. То, что было в прошлом, к хорошей жизни бы не привело.