Владимир Стогниенко: Всё готово к съёмкам, а я хожу по тайге с медведями

Телекомментатор Владимир Стогниенко, который будет вести матч с Молдавией, — о нюансах работы, тайге, Фабио Капелло и коте Тины Канделаки.

Владимир Стогниенко сегодня прокомментирует для зрителей канала «Россия 1» матч Молдавия — Россия. За два дня до этого он пришёл в редакцию «Чемпионата» и поведал о том, что комментатор не должен делать на таких играх, о чём он просил руководство «Матч-ТВ», соглашаясь на работу, почему он не трогал енота, с которым снимался в ролике для нового канала Василий Уткин, и зачем проводить отпуск не на пляже, а в тайге.

«Кубок Либертадорес смотрят маньяки! Но я тоже люблю»
— Владимир, уже знаете, какими словами начнёте сегодняшний репортаж?
— Пока нет. А что сказать? Нам надо выиграть. Вот и неплохой заход: «Здравствуйте! Нам надо выиграть!».

 — Может, песню какую-нибудь включите? Это в вашем стиле.
— Всего должно быть в меру. К тому же я в последний раз такую классную песню «Ленинграда» подобрал, а люди подумали, что у меня телефон зазвонил. Да и что на Молдавию поставишь? Кроме группы Zdob si Zdub и Софии Ротару ничего в голову так сразу и не приходит. Думаете, «Лаванду» стоит включить?

 — Комментировать матчи сборной для вас — особая ответственность или особое удовольствие?
— Это особый вид работы, когда понимаешь, что тебя слушает огромное количество людей, в том числе достаточно далёких от футбола. И нужно отдавать себе в этом отчёт. Это не говорит о том, что нужно делать репортаж примитивным. Но сыпать в эфире тактическими построениями и схемами, мучая уши людей, тоже не надо.

 — Получается, это чуть ли не две разные профессии — комментировать матчи сборных и матчи условного Кубка Либертадорес.
— Безусловно. Кубок Либертадорес вообще смотрят футбольные маньяки. И я. А тут люди узнали, что играет сборная России — включили посмотреть. Поэтому репортаж необходимо строить, с одной стороны, чтобы удовлетворить их запросы, с другой, чтобы не углубляться в совсем базовые вещи, так как слушают тебя не только они, но и та часть аудитории, которая разбирается в футболе.

 — В Молдавию вы не полетите. Почему?
— Формально спортивную редакцию ВГТРК уже закрыли — наверное, документально оформить такие поездки было проблематично. Хотя в Кишинёв я бы с удовольствием съездил — никогда там не был.

 — Из студии работать сложнее?
— Видно хуже, антуража и местных новостей меньше. Так что большие матчи, конечно, лучше комментировать со стадиона. С другой стороны, в Черногории пришлось два часа комментировать… «стадион»! Футбола в тот вечер, как вы помните, было не много.

 — Сколько времени занимает подготовка комментатора к матчу?
— По-разному. На чемпионат Италии мне хватит и часа. Франция требовала больше времени. Недавно была Испания — так там я часа четыре просидел. Ещё хорошо, что коллеги помогли. Но меньше часа я никогда не готовлюсь.

 — Если сборная играет плохо, комментатор на федеральном канале должен вселять в болельщиков оптимизм?
— Он должен за неё болеть, вполне искренне. Но называть чёрное белым — к чему? Я никогда не буду говорить, что сборная играет хорошо, если на самом деле плохо. Кстати, Геннадий Сергеевич Орлов, когда «Зенит» играет плохо, полощет его будь здоров. Пусть многие считают его совершенно необъективным.

 — К слову об Орлове — были фамилии, которые никак не могли выговорить?
— Когда-то я работал на канале Eurosport News и читал там новости. Это очень помогло. Столько непонятных фамилий выучил, правила разных видов спорта… гольфа какого-нибудь… «Ниже пара», «выше пара».

А так нужно просто первый раз прочитать фамилию медленно. То-би Ал-дер-вей-ре-лд. Потом всё быстрее и быстрее. Ничего сложного.

 — Но Геннадий Сергеевич не особенно быстро говорит, но всё равно постоянно ошибается.
— Знаете, я вообще не вижу в этом серьёзной проблемы. Проблема в другом — в последние годы у болельщиков сложилось мнение, что главное в репортаже — это истошные, дикие вопли. Притом постоянные и неоправданные.

Чего скрывать, я тоже приложил к этому руку. Когда ездил в 25 лет на чемпионат мира в Германию, конечно, был невероятно эмоционален. Думаю, моим ровесникам-зрителям нравился такой подход, этот драйв. Они ведь примерно так же воспринимали футбол.

Но я всегда очень много внимания уделял и подготовке к репортажу, фактической части. А нынче всем подавай только дикие крики. Мне это не нравится.

Сказать, что вопли популяризируют футбол, то же самое, что сказать «шансон популяризирует музыку». Эмоции — штука деликатная. Они должны быть естественными и оправданными. Хочется, чтобы репортажи двигались в сторону футбольной грамотности. В общем, работаю над собой.

«Кричали с женой: кто болеет за “Зенит”, у того всегда стоит!»
— Вы упомянули про игру в Черногории. Работа на таких матчах, когда ничего не происходит и нет никаких новостей, — особый жанр?
— Конкретно в случае с Черногорией новости были — наши корреспонденты мне постоянно что-то сообщали. Но так как речь шла о бывшей Югославии, я мог спокойно ещё часов пять просидеть в эфире. Окажись это какая-нибудь другая сборная, было бы сложнее. Хотя когда вообще ничего не происходит, всегда непросто. Это такой опыт, через который каждому комментатору нужно пройти. У меня так было трижды. Помимо Черногории был финал Кубка Италии и матч итальянцев с хорватами. В общем, на Италию мне везёт.

 — Какие чувства испытывали, когда матч в Черногории отменили: досаду или, наоборот, облегчение из-за того, что всё закончилось?
— Мне в тот момент хотелось, чтобы мы их обыграли. По-моему, к этому всё шло — играли наши лучше. И дожми мы их на поле, возможно, сборной это пошло бы на пользу. А то она после того выезда закисла. Знаю, что у многих журналистов к Фабио Капелло остались большие претензии. Но у меня — нет.

 — Может, потому что не так часто с ним общались?
— В общей сложности мы с Катей Кирильчевой записали три больших интервью. Не думаю, что это мало. Более того, должен был случиться и четвёртый разговор, но Фабио передумал давать интервью в самый последний момент, когда мы уже приехали в РФС. Было неприятно. Но давайте не будем переносить человеческие качества на качество работы тренера. Естественно, последние месяцы оказались полностью провальными и уволили его по делу, но говорить, что Капелло плохо работал в нашей команде, впервые за 12 лет выведя её на чемпионат мира, абсурдно. Ну, а почему болельщики вдруг решили, что сборная России сильнее Алжира, где половина игроков выступают в Италии и Франции, нужно спросить у них.

 — Кому из игроков сборной России вы симпатизируете?
— Да много кому… Особенно — Черышеву. Год назад нас познакомил Илья Казаков. Мы с Денисом попили кофе, немного поговорили. И он произвёл впечатление в высшей степени разумного человека. Просто быть дублёром Криштиану Роналду — самая неблагодарная работа в жизни. Наверное, хуже только быть вторым вратарём в сборной Италии. Но я не сомневаюсь, что Черышев сделает адекватный выбор.

 — Во время матча Бельгия — Россия вы произнесли в эфире: «Shit happens». Это самая жёсткая фраза на вашей памяти?
— Да, получилось жестковато, но искренне. Тем более что рядом со мной в тот момент сидел мой начальник. А вообще… фильм «Форрест Гамп» у нас показывают? Показывают. Фразу переводят? Переводят. Так что ничего такого я не сказал.

 — Поставить песню «Чайф» в эфире в начале матча Аргентина — Ямайка — это было весело. Вы сразу придумали этот ход, когда узнали, что предстоит комментировать игру?
— Более того, я на этот матч специально попросился! Третий раз за 11 лет, между прочим. До этого были игры Хорватия — Сербия, потому что личный матч для моего детства, а также Армения — Россия, так как очень хотел съездить к родственникам и навестить могилу бабушки.

 — А Аргентина — Ямайка — почему?
— Да потому что это прикольно! Что вообще интересного было бы в этом матче, если бы не песня группы «Чайф»? Да ничего! Единственное, я был не очень уверен, что там с авторскими правами и можно ли исполнять такие штуки в эфире.

 — После матча никто не звонил?
— По поводу прав — нет. Зато набрал Владимир Бегунов (гитарист группы «Чайф». — Прим. «Чемпионата») и пригласил на концерт. Мы там с ними очень душевно познакомились и поговорили.

 — «Аргентина-Ямайка» — ваша любимая песня о футболе?
— А их в принципе не так много. У «Сплина» есть хорошая: «Да, мы знаем: защита противника играет на сто, хотя стоит не больше полтинника». Ну, у «Ленинграда» есть: «Кто более за «Зенит», у того всегда стоит!». Помню, как мы с женой врезали эту строчку!

 — С женой?
— Ага. Путешествовали по Испании, заехали на матч «Севильи», а за неё ещё играл Кержаков! Подумали, вдруг Саше будет приятно это услышать? Но вряд ли он услышал (улыбается).

«Жён может быть много, а любимый клуб — один!»
— У вас наверняка часто спрашивают: за кого вы болеете?
— Часто.

 — Но вы это скрываете.
— Я просто считаю, что это настолько личное дело, что распространяться об этом не стоит. В конце концов, какая разница?

 — Василий Уткин как-то проговорился: «Коллега Стогниенко, который очень сердечно много лет болеет за ЦСКА, пару недель назад обронил в «Твиттере»: станут «армейцы» чемпионами, в опросе лучшим игроком назову Вернблума».
— Ну, во-первых, это личное дело Василия Уткина — что говорить. А во-вторых, это ведь действительно моё дело. Ну, спросите меня, почему я выбрал свою жену. Я, может, отвечу, а может, нет.

 — Ну, жена — это всё-таки совсем личное.
— Я вас умоляю! Жён у кого-то может быть и много, а вот любимый клуб — один!

 — Три любимых футболиста ЦСКА?
— Именно в ЦСКА? Очень нравится Муса — мне кажется, в этом сезоне он лучший. В порядке Понтус Вернблум. Третьим назову Панченко — я на него обратил внимание, когда он только начинал, и уже тогда было видно, что он выделяется на фоне остальных. В ЦСКА ему непросто, но он старается.

 — Когда вы комментируете игру любимой команды, вам это…
— Абсолютно не мешает! Более того, это вообще никак не сказывается на моей работе. И потом — мы же с вами прекрасно знаем, что, как только начинаешь смотреть не со стороны, а изнутри, очень много иллюзий испаряется, и иногда выясняется, что некоторые твои кумиры из детства в личном общении оказываются моральными уродами. Бывает и наоборот, конечно, но практика показывает, что Сергеев Семаков в нашем футболе меньше, чем хотелось бы. Но сейчас, по-моему, стало получше, чем раньше. Хотя я недавно зашёл в микст-зону — это, конечно, тихий ужас.

 — Мы-то понимаем, о чём речь, а вот читатели — вряд ли.
— Когда люди проходят мимо камер и просто не реагируют на просьбы о коротком интервью — это катастрофа. Я знаю, многие камеры не любят. Но посмотрите на интервью европейских топ-игроков. Ничего особенного они не говорят — ведь не составляет труда выучить пять фраз и бодро повторять их каждый раз: «Мы играли отлично. Соперник очень сильный, но мы проявили характер, показали командный дух. Здорово, что победили, теперь будем готовиться к следующей игре». Всё! Больше ведь ничего не требуется!

«С чего мне, извиняюсь, испытывать оргазм в прямом эфире?!
— Как комментатор вы меняетесь с годами?
— Я меняюсь как человек. У восторженного юноши 20 лет и 35-летнего мужика, у которого дочка через год пойдёт в школу, восприятие жизни принципиально разное. Школьники мне порой пишут: «Что-то вы, Владимир, стали реже зажигать в эфире». В смысле — дико кричать. Нет, эмоции — это прекрасно. Но с чего мне, извиняюсь, каждый раз испытывать оргазм в прямом эфире?! Одно дело, когда тебя колотит на твоём первом чемпионате мира. Другое — когда позади тысячи матчей.

 — Совершать ляпы в прямом эфире не страшно?
— Нет, конечно. А что здесь такого? Все мы живые люди. Единственное, если уж произнёс глупость в эфире, лучше, наверное, отшутиться в свой же адрес. А ещё нельзя поступать так, как я во время матча Колумбия — Бразилия. Тьяго Силва в той игре получил «горчичник», я озвучил появившийся титр о том, что он пропустит следующий матч, после чего допустил грубейшую ошибку, открыв «Твиттер». Там уже была толпа диванных экспертов: «Ха-ха! Да откуда вас таких комментаторов только берут? Ты чего, не знаешь, что в полуфинале карточки сгорают?!». Меня переклинило. Я задёргался и мало того что в эфире извинился, так ещё и полез читать англоязычный регламент. В конце концов, я уточнил и озвучил правильный вариант, но второй тайм скомкал. Но вообще так поступать, конечно же, нельзя. Лучше уж самому сделать ошибку, чем повторить ошибку того, кто в этот момент сидит с пивом на диване.

 — Ну это грустный случай, а что-то из смешного наверняка же было?
— Меня почему-то часто просят рассказать какие-то смешные истории. Но поверьте, даже когда во втором тайме матча Черногория — Россия у тебя выбивает пульт, ты исчезаешь из эфира, а инженер трансляции, похоже, в перерыве ушёл домой, это совсем не смешно! Я тогда в панике побегал вдоль трибуны, но так никого и не найдя, подошёл к пульту, прочитал инструкцию и самостоятельно всё заново включил.

 — Репортаж, которым вы гордитесь?
— Мне, откровенно говоря, не кажется, что я занимаюсь в жизни тем, чем можно по-настоящему гордиться. Просто есть репортажи, которые вспоминаю с мыслями о том, что я хорошо выполнил свою работу. Это почти все матчи ЧМ-2014, за исключением одного, игры «Копа Америка», которые прошли этим летом. Из недавних — «Наполи» — «Ювентус» был неплохим…

 — А «Атлетико» — «Реал»?
— Ничего так. Хотя я очень хотел увильнуть от него, но не удалось. Почему? Мне в принципе не очень нравится испанский чемпионат — они годами не умеют играть в защите, хотя сейчас это меняется, и нынешний сезон, судя по всему, очень интересный. Но раз я столько лет не люблю Примеру, с чего её вдруг начать любить? Нет, ну серьёзно — когда «Барселона» ежегодно обыгрывает условную «Гранаду» 8:0 — давно понятно, это может нравиться только тем, кто предпочитает порно с доминированием, связыванием и прочими штуками! Но кому-то нравится — вопрос вкуса. Со вкусами вообще спорить сложно.

 — В последнее время вновь возобновилась практика комментирования в паре. Вам это нравится?
— На мой взгляд, весь смысл комментирования в паре заключается в том, чтобы вторым человеком был профессионал того вида спорта, на котором вы работаете. Других причин, зачем это нужно делать, я не вижу. Если речь идёт о работе от бровки, то это тоже очень тяжело, потому что в таком случае человеку необходимо уметь подмечать интересные детали. Но детали не из серии «Аленичев встал с места» — это ни о чём. А вот если он скажет в эфире: «Дмитрий Аленичев дал указание Дмитрию Комбарову, после чего тот начал чаще смещаться в центр», — вот это будет круто! Но этому нужно учиться. Или разбираться.

 — Знаем, что вы не любите оценивать работу коллег, но в понедельник сборную будут комментировать Генич и Черданцев. Они вам как пара нравятся?
— А я матч со Швецией не видел и ребят послушать не смог — был в тайге. Но вообще, конечно, было бы отлично, если бы когда-нибудь комментаторами стали братья Березуцкие или Роман Широков. Повторюсь, смысл комментирования в паре есть только тогда, когда один комментатор журналист, а второй — эксперт. Мы так работали с Андреем Талалаевым. Во всех остальных случаях я не понимаю, зачем это нужно. В случае с Черданцевым и Геничем я абсолютно уверен, что и Юра, и Костя способны в одиночку отработать любой матч на сто процентов. Но Первому каналу виднее.

«Зашёл во двор — а меня как шарахнут сзади по голове»
— Как вы относитесь к критике? Болезненно?
— Нет. Болезненно я реагировал в ранней юности. Причём делал это в духе интернет-бойцов: «Чё ты сказал? А ну давай встретимся!». А сейчас — спокойно. Меня больше раздражает не критика, а агрессивное невежество, когда человек ни черта не знает, но пытается меня учить. Например, меня годами учили произносить фамилию Войцеха Щенсного, хотя, во-первых, это абсолютно неважно, потому что западные комментаторы говорят по-разному, во-вторых, я говорю так, как это делают поляки. Но повторюсь — какая разница-то? Нравится говорить Щесны? Говори, зачем кого-то учить?

Я понимаю, у каждого своё мнение, но всё же… на днях Маша Командная затеяла бизнес и попросила меня сфотографироваться в толстовке. На сайте указана цена, а мне все пишут: «Чего так дорого? Что это за бизнес?» Слушайте, ну раз дорого — не покупайте. Потому что есть закон рынка: если дорого и народ не покупает, значит, фирма закроется. Если товар раскупается — значит всё у поставщика будет прекрасно. Apple выпускает свои «яблочки», и люди лбом витрины выносят, лишь бы их себе урвать. Хотя там тоже не дёшево.

 — Вы вот без «яблочка».
— Я просто не люблю «тачскрин», поэтому у меня телефон с кнопками. Был старый без кнопок — так в Бразилии украли. Но оно неудивительно — дело было в Салвадоре, одном из самых криминальных городов Бразилии. Хотя в остальном поездка на ЧМ-2014 прошла очень спокойно и без приключений. Там главное героя из себя не строить, и всё будет нормально. Ну и денег в карманах много не носить — тоже. Увидел перед собой пистолет — спокойно отдал 50 долларов и забыл про это.

 — С вами такое было?
— К счастью, нет, но было с девочкой, которая нас продюсировала. Там такие вещи — норма жизни. Повторюсь, если бы ко мне так подошли, отдал бы деньги и пошёл дальше. Ещё неизвестно, что лучше: сначала показать пистолет, а потом ограбить или как у нас во времена моей юности — сперва шарахнуть по голове, а потом разбираться — а что у него брать-то? Мне так однажды врезали, лет 15 назад. Причём в центре, в Хамовниках — зашёл во двор, дали по затылку и начали пинать втроём. Еле вырвался. С тех пор я даже днём никого в спину не подпущу, а всегда пропущу вперёд.

 — Как вы вообще решили стать комментатором?
— Я не решал. Был спортивным корреспондентом, а потом уже пошёл в комментаторы, причём довольно неохотно. Илья Казаков и Кирилл Дементьев, с которыми мы тогда работали, подтвердят: меня гораздо больше привлекала работа корреспондента, поэтому в свой первый эфир я садился неохотно.

 — Когда поняли, что комментирование — это ваше?
— Да я и сейчас полностью не уверен. Я просто работаю, а большая часть людей вроде бы хвалит. Значит, зарплату отбиваю.

 — Но рейтинги для вас важны?
— Конечно. Мне приятно. Но это когда хвалят. Если узнают на улице — я очень неловко себя чувствую.

 — Вы ведь без машины до сих пор?
— Ну я же к вам на метро приехал. У жены машина есть, но я даже на дачу часто езжу не с ней, а на электричке — так и быстрее, и удобнее. Хотя у меня права есть — я перед ЮАР получил, чтобы в Йоханнесбурге пешком не ходить. Вот где страшно, а вы тут про Бразилию расспрашиваете! Там ты идёшь по полузаброшенным кварталам в центре города и понимаешь: на тебя все косятся просто по одной причине — потому что ты другого цвета! Очень неприятное ощущение.

«Надо сниматься, а я в тайге»
— Скоро вам предстоит комментировать на новом канале. Когда поступило предложение от «Матч ТВ», сразу ответили «да»? Или был предмет для обсуждения и дискуссий?
— Сначала я встретился с Васей Коновым, который несколько дней побыл главным редактором «Матч ТВ». Потом он снова позвонил, чтобы поздравить меня с полуюбилеем. Но добавил, что говорит мне это уже как частное лицо, а не как мой будущий начальник. Затем был звонок от Тины Канделаки, после чего мы встретились в её офисе и обсудили всё в общих чертах.

 — Какие-то разногласия были?
— По большей части вопросов мы сошлись сразу.

 — Творческим или финансовым?
— И тем, и другим. Всё-таки я уже в том возрасте, что меня всё больше интересуют финансовые моменты. Потому что в плане творчества я не очень представляю тех вещей, которые бы я не успел попробовать в своей узкоспециализированной профессии. Единственный момент, где возникла определённая дискуссия, была связан с показом чемпионата Европы — вот тут мы договаривались.

 — Что именно было принципиальным?
— Речь шла о разрешении комментировать матчи чемпионатов мира или Европы в другом месте — в том случае, если сам «Матч ТВ» их транслировать не будет. В общем, ничего особенного. Договорились мы, повторюсь, довольно быстро. Через два дня после этого мне позвонила девушка из отдела кадров, я поехал и подписал контракт.

 — На «Матч ТВ» вы будете только комментатором?
— Нет, в кадре я тоже буду работать. Но мы пока только начали разговаривать о конкретных программах. Честно говоря, мне бы хотелось сосредоточиться на комментировании.

 — Коллеги рассказывали: «Когда звонит Канделаки, первая мысль — розыгрыш пранкеров». У вас такого ощущения не было?
— Для меня подобные истории — загадка. В моей жизни было два случая, когда я первым делом думал: «Да ладно! Ну кого вы разыгрываете!». Первый — когда мне набрал ректор моего университета (Финансовой академии) и сказал: «Здравствуйте, это Михаил Абдурахманович…». Второй — когда звонили из администрации президента и приглашали на конференцию, посвящённую студенческому спорту. Но и то, и другое оказалось правдой. А вот как можно не узнать голос Тины Канделаки, я, если честно, не очень понимаю. Но даже если представить, что кто-то здорово подделал её голос, — я бы в жизни не стал обсуждать работу по телефону. И уж тем более обсуждать коллег. Я это не люблю.

 — Долго снимали промо-ролик для «Матч ТВ», в котором помимо вас задействованы Уткин, Губерниев и Черданцев?
— С ним вообще приключилась довольно забавная история. Так вышло, что когда всё уже было готово к съёмкам, выяснилось, что не хватает одного человека — меня. И исправить это было непросто, так как я в тот момент находился в отпуске — ходил по Ямалу с медведями. И я не преувеличиваю. Телефон у меня там не ловил — начали звонить жене, которая объяснила, что, к сожалению, ничем не может помочь. В конце концов, они были готовы чуть ли не катер в Салехарде отыскать, чтобы меня оттуда вывезти.

 — Чем всё закончилось?
— Мы договорились, что я вернусь в тот же день, что и планировал, только не вечерним, а утренним рейсом. И вот приезжаю я в Москву в провонявших костром и рыбой портках — переодеть их времени уже не было. Всё, что успел сделать перед поездкой к костюмеру, — это сбрить густую бороду и сменить футболку. Съёмки заняли часов восемь-девять с перерывом на обед. Небольшой опыт с киношными штуками у меня уже был, так что я примерно представлял, на сколько всё растянется. «А давайте вы сделаете так же, только потрясёте щекой», — ко всем этим вещам и просьбам я был готов, ничего страшного.

 — Что было самым сложным?
— Когда снимали, как я бегу, выяснилось, что по техническим причинам оператору приходилось бежать рядом со мной с камерой и прочей аппаратурой в руках. Поэтому у меня была задача бежать медленно, но делать вид, что всё происходит очень быстро. Было забавно.

 — Как вам енот, с которым в ролике бегал Василий Уткин?
— Ну, он такой — постоянно всё хватает лапами. Поэтому я к нему почти не подходил — это Вася с ним общался, ему и на руки его нужно было брать. Вообще, я люблю собак и попугаев. Кошек — не очень. Кстати, Тина Канделаки мне на съёмках показывала фото своего кота — он очень необычный, с короткой шерстью и большими ушами. Ну, а енот… Енот всё-таки дикое животное.

 — Но это всё-таки не медведь, с которым вы по Ямалу ходили.
— Это правда. Хотя самого медведя я, кстати, не видел — только следы. А вот один мужик из нашей компании встретил медведя дважды за неделю. Впрочем, там это нормальное явление. Да и не так страшен медведь осенью в тайге. Как правило, это самое сытое для них время. Плюс они всё-таки предпочитают тухлятину. Медведь на человека нападает редко — другое дело, если выйдешь к медведице с медвежонком. Вот это катастрофа.

 — Что делать, если встретил медведя?
— Разворачиваться и резко убегать не нужно. Просто берёшь и медленно отступаешь в другую сторону. Как правило, медведь поступает так же. Если это, конечно, не шатун — встретить его зимой страшно. Хотя в тайгу никто из местных без ружья не ходит.

 — Вы тоже были с ружьём?
— Я — нет. Я и на охоту ходил не стрелять, а просто посмотреть. И, откровенно говоря, не понял, в чём кайф. Да и дичь, несмотря на уверения местных мужиков, всё равно не такая вкусная, как домашняя птица. Вот свежая рыба — это да! Я в Москве теперь месяца три её есть не смогу.

 — Много наловили?
— В этом году нет. С рыбой была полная беда, хотя домой я кое-что привёз. Подсобили коллеги с местного телевидения — и такое там есть, представляете? Население района — 11 000 человек, из точки «А» до точки «Б» можно добраться только по воде, но есть своё телевидение. И вот снимали про меня сюжет: «А давайте вы это сделаете? А давайте то? А давайте — в футбол с детьми на камеру поиграете?». Я под конец не выдержал: «А давайте вы мне рыбу подарите?» — «Да легко!». И вот перед отъездом домой рыбу-то мне и принесли.

 — Поездки в тайгу для вас это драйв?
— Это идеальный отдых, который подразумевает резкую смену деятельности и отсутствие людей вокруг. В тайге всё это есть. Красота вокруг — неописуемая. А из занятий — я там рыбу чищу, бруснику собираю, дрова рублю, колодец копаю. Товарищ мой, с которым мы туда ездим, потрясающе готовит на костре. Щучьи котлеты, уха, грибной суп — питаюсь я там великолепно.

 — И тем не менее тайга не самое очевидное место для отпуска.
— А какое очевидное? В Турцию слетать? Я с детства не люблю пляжный отдых на море. Путешествия? Я по работе так наездился, что меня уже начинает угнетать, когда вокруг не говорят по-русски. Нет, я не жалуюсь — мне повезло с работой. Но невозможно же ещё и так же отдыхать. А море… Ну, был я недавно в Болгарии неделю — развлекался утренними пробежками по шоссе. Ребёнок-то в восторге — пляж, карусели, развлечений полно. А для меня — тоска.

«Я понимаю, когда звёздная болезнь у Джонни Деппа, но у комментатора?»
— Одно время у вас была прическа как у Месси. Нравились сравнения?
— Да вообще всё равно. К тому же у Месси таких «патлов» никогда не было (смеётся). Слегка раздражало, когда незнакомые люди начинали поучать: «Чего это за внешний вид, отрастил тут непонятно что!».

Всегда поражало, когда мужики обсуждают мужскую внешность. Да посмотрите уже на девушек, это в разы интереснее.

 — После стрижки стало видно, что вы поседели.
— Я давно поседел. Просто это было незаметно. Но для мужчины быть седым, лысым… Какая разница-то?! У мужика должны быть другие плюсы. Вот Брюс Уиллис — всю жизнь лысый, а всё равно секс-символ. Смешно, когда мужики часами свою прическу укладывают, лысину закрывают…

 — Сейчас некоторые ваши коллеги явно страдают звёздной болезнью.
— Помню, давным-давно я был стажёром на телевидении. И один раз у меня случился конфликт со звездой ТВ. Я приехал из Раменского, весь усталый, взмокший, снимал репортаж. А ведущая в хамоватой форме начала мне высказывать претензии. Ну я не выдержал и слегка ответил. Хотя мне это несвойственно.

На следующий день поехал в университет. Там была в нашей группе отличная староста Аня. Я ей рассказал эту историю. Она долго думала и молчала. Потом сказала: «Володь, я одного не понимаю, а откуда у неё “звёздная болезнь”? Она ведь всего лишь читает спортивные новости».

Исключительно правильная фраза. Ну, ребят, я понимаю, почему у Джонни Деппа может быть звёздная болезнь. Его обожает почти весь мир, он зарабатывает миллиарды долларов, фильмы с его участием собирают ещё больше денег… А комментатору-то чем так сильно гордиться?

 — Узнаваемостью.
— Звёздная болезнь — это просто комплексы. Вот и всё. Ну узнают меня иногда на улице. Кто-то подойдёт, кто-то сфотографируется. Ну и какие это даёт преференции? Никаких.

— Вы сказали, что ваша бабушка — армянка. Есть весёлые истории, связанные с этой замечательной страной?
— Я был на национальном телевидении Армении. И генеральный директор, милая женщина, говорит мне: «Мы безумно хотим, чтобы вы прокомментировали матч сборной Армении». Я в ответ: «Без проблем!». На что она: «Есть только одна загвоздка. По закону можно комментировать только на армянском»…

Ну, что я мог сказать?"Извините, я готов только на русском с армянским акцентом" (смеётся).

— Вы по-прежнему невероятный фанат «Игры Престолов»? Одно время вы в репортажах говорили о ней чуть ли не больше, чем о самом матче.
— Мне с каждым сезоном нравится всё меньше. Я ведь сначала прочитал все книжки, считая спин-оффы. А сериал пошёл в сторону от книги. Кому-то это нравится, но я консерватор. Последний сезон посмотрел без особого восторга.

Помню, во время чемпионата мира скачал себе «Настоящий детектив». Думаю, ну посмотрю пару серий, когда будет нечего делать… Блин, да я в Рио два дня из номера не выходил! True Detective — это нереально круто!

Но я не строю из себя сноба, невероятного ценителя кино. Когда я ездил в Салехард, нужно было 250 км на теплоходе проплыть по Оби. И там всю дорогу показывали сериал «Физрук». То есть или смотри его, или прыгай за борт. Одно из двух.

Я выбрал первое. И так, кстати, была пара-тройка хороших шуток. Я смеялся. Почему нет? Также я люблю сожрать иногда гамбургер в «Макдональдсе», книжки про «Гарри Поттера», седьмую даже заказал из Англии, прочитал в оригинале, потому что не хотел ждать перевода. Что там ещё из мейнстрима есть?

— Джастина Бибера тоже слушаете?
— Нет. Но, между прочим, помните песню Кристины Орбакайте и Авраама Руссо «Я не отдам тебя никому»? Меня просто распирает от восторга, когда я её слышу! Умом понимаю, что кошмар, но ничего с собой поделать не могу… Или вот ещё с детства «Тупой и ещё тупее» фильм люблю. Да, шутки очень пошлые, но смешно ведь!

— Чего вам хочется сделать в жизни? Не связанное с журналистикой и футболом.
— Открыть паб в Уругвае! Ну, не то чтобы хочется. Просто у моего хорошего товарища есть такая мечта. Он там живёт. В Монтевидео миллион всяких ресторанов, стейк-хаусов, кафешек… Но паба всего три. Один недавно закрыли, второй совсем плохой и только третий более-менее. Вот друг и хочет исправить эту ситуацию. Я вложусь сбережениями, если он перейдёт от разговоров к делу. А что, разве не замечательно — приезжаешь в прекрасный город в Южной Америке, идёшь по улице и заходишь в свой собственный паб… Красота.