Тайсон: Красников для меня как отец

Полузащитник «Шахтера» Тайсон рассказал о сходстве с Месси, отношениях с Евгением Красниковым и своем тяжелом детстве в бразильской фавеле.

— Человека с грозным именем Тайсон, да еще и выросшего в фавелах, представляешь себе как-то совсем иначе. У вас слишком уж добродушный вид.

— Я своего происхождения не стесняюсь, но и повода ходить с мрачным лицом не вижу. Моя мать была домохозяйкой, любила смотреть бои боксера Майка Тайсона, потому и назвала меня в его честь. Хотя у остальных десяти братьев и сестер самые обычные имена — Диего, Умберто, Филипе. А отец был воином по жизни. Ему за многое приходилось бороться, и он научил этому меня.

— А что такое «фланелинья»?

— Это человек, которых следит за вашей машиной на парковке. А почему вы спрашиваете?

— Читал, что вы работали им в детстве. Правда?

— Абсолютная. Я ушел из дома довольно рано, лет в четырнадцать — и чтобы помочь своей маме и братьям с сестрами, мне ничего не оставалось, кроме как охранять машины. Года три этим зарабатывал.

— Это не опасно?

— Раньше было не опасно, сейчас, наверное, не так. Я и два моих друга уходили рано утром и занимались этим целый день.

— А что значит «ушел из дома в четырнадцать»?

— Только ночевал там — приходил поздно и уходил рано. Мама порой даже била, если задерживался допоздна, но раньше девяти я домой все равно не являлся.

— Школу хоть закончили?

— Я проучился весь первый уровень — это где-то четвертый-пятый класс. Но мама всегда настаивала, чтобы мы все учились и не ввязались в плохие компании. Мы все-таки жили в опасном районе, уличные друзья могли втянуть во что-нибудь совсем нехорошее.

Никогда не забуду, как зашел за мамой на работу, а она тогда была уборщицей в гостинице. Я увидел, как она тяжело работает и сказал: «Мама, я выросту и стану футболистом — и все изменится». Слава богу, сейчас у меня есть возможность дать лучшую жизнь ей и семье. Теперь могу позволить себе содержать их, они иногда даже называют меня «отец».

— Вы их с собой забрали?

— Со мной раньше жили две сестры, брат Диего и мама. Два месяца назад они уехали в Бразилию, теперь я со своей девушкой живу. Мама должна приехать скоро, но немного переживает из-за ситуации в стране — я ей говорю, что все нормально.

— Они совсем не работают?

— Никто из них не работает, мама в особенности. Пришло время дать ей отдохнуть, она очень тяжело трудилась, чтобы нас вырастить.

Амбиции, отказ от побега, Месси

— Откуда у такой бедной семьи были деньги на ваше футбольное образование?

— Мою первую футбольную школу оплатила знакомая нашей семьи Роза-Мария Кнапп. Она жила в нашем районе, была там достаточно влиятельной женщиной — и видимо, что-то во мне такое рассмотрела. А у меня не было денег даже на еду, какое уж там футбольное образование.

Правда, через несколько лет я эту школу бросил — денег у нас не становилось больше, и Розе-Марии пришлось бы слишком много за меня платить. Играл, как и раньше, на районе с ребятами. Там, на одном из полей в Пелотасе, меня заметил Алсионе Дорнеллес, которому я с тех пор всем обязан. Никогда не забуду первый раз, когда мы с ним пошли в магазин и накупили еды — любой, какой хотели. Представляете, как это было важно тогда. В общем, он взял меня в свой клуб, который поставлял молодых игроков для «Интернасьонала».

— И он до сих пор ваш агент?

— Да, и навсегда им останется. Этот человек — мой бог и мой ангел.

— В Бразилии распространена практика, при которой такой человек владеет частью трансферных прав на игрока. Алсионе Дорнеллес тоже?

— Да.

— Вы поэтому решили не следовать примеру Тейшеры и Косты, когда Киа Джурабчиан пытался летом оставить их во Франции? Мирча Луческу говорил, что вам тоже предлагали, но вы отказались.

— Я подумал о своей семье, о своей дочери, о тех, кто мне дорог, — и понял, что могу подвергнуть их слишком большому риску. Подумал, что могу подставить клуб перед класико с «Динамо». В общем, решил, что это не лучшее решение сейчас.

— В Бразилии до сих пор популярен мем «Тайсон или Месси» — типа, кто из вас круче.

— Да это шутка была по большому счету. Я тогда действительно очень хорошо играл за «Интернасьонал», и местный журналист Вианей Карлет выдал такое провокационное сравнение — что, мол, пройдет время и все будут спорить, кто круче, я и Месси. Хотя да, в Бразилии до сих пор продают футболки с этой цитатой.

— Но вас с Месси все-таки объединяет как минимум одна вещь. И его, и вас тренерам пришлось поначалу доводить до кондиции с помощью фармацевтики.

— Когда я переходил в «Интернасьонал», я был очень худым от недоедания — можно сказать, что меня ветром носило. Конечно же, меня пичкали всякими препаратами, средствами для набора веса, витаминами — чтобы занятия в тренажерном зале дали эффект, и я был убедительнее в борьбе на поле. Но, по-моему, это единственное наше сходство с Месси.

— Когда вводишь ваше имя в Google, второй самый популярный запрос — «taison no inter», «Тайсон в Интер». Могли оказаться там прошлым летом?

— Разговоры такие были, конечно, и возможность такая всегда есть — но я сейчас счастлив в «Шахтере».

— Ну а карьеру хотели бы закончить в «Интере»?

— Это, кстати, неплохая идея.

Гимн Украины, матерщина, расизм

— Вы в «Интере» научили аргентинца Д"Алессандро материться по-португальски. По-русски за это время что-то выучили?

— Матерные слова — это всегде первое, что узнаешь в новом языке. У меня в Украине точно так же было, конечно, — в первую очередь выучил нецензурное.

— А кроме них?

— Базовые вещи я умею. Поздороваться, поблагодарить человека могу.

— А в городе объясниться?

— Вполне. «Скока», «можьна кофи» — такие повседневные штуки мне по силам.

— А гимн Украины, приложив руку к сердцу, зачем поете?

— Я уже четыре года в стране, и события, которые тут происходят, меня печалят. Меня в Украине очень хорошо приняли, полюбили — я чувствую какую-то обязанность в такое тяжелое время петь гимн. Я даже часть текста выучил — не весь, но один-два куплета знаю и пою.

— Но многие все-таки восприняли это как ваше желание сыграть за сборную Украины.

— Ну это тоже неплохая идея.

— Рассмотрели бы такой вариант?

— Да, согласился бы и играл бы.

— А фейковую «фотографию» своего украинского паспорта видели?

— Видел, видел (отвечает по-русски, не дожидаясь перевода). Порадовался, было очень приятно. Значит, есть какие-то люди, которые хотят, чтобы я был украинцем.

— А вызов Луиса Адриано в сборную не тревожит теперь? Или вы на сборную Бразилии уже не рассчитываете?

— Нет, мой агент и я готовы к любой ситуации. Каждый бразилец хотел бы играть за сборную Бразилии. Но в целом, для меня важнее всего происходящее в «Шахтере» — мечты о сборных на втором плане.

— Благосостояние семьи важнее, чем футбольные амбиции?

— Так это же взаимосвязанные вещи. У меня есть амбиции, но у родных все должно быть хорошо, чтобы я мог спокойно играть и расти карьерно. И наоборот: чем лучше идет моя карьера, тем лучше для семьи.

— Окей, тогда так. Между топ-клубом Европы, скажем, «Манчестер Юнайтед» с меньшей зарплатой и клубом в Катаре, но с гораздо большими деньгами, вы бы что выбрали?

— Сложный вопрос. Деньги, конечно, помогают в этой жизни, но они не делают тебя счастливым. В мире есть куча людей, у которых денег полно, но они несчастны. Не думаю, что моя семья хотела бы, чтобы я был несчастлив. Я бы выбрал «МЮ».

— Расизм в Украине вас не смущает? Алекс Тейшейра вот недавно столкнулся.

— Это грустно, что в Украине, как и в любой другой стране мира, такое случается. Так не должно быть, чтобы тебя называли обезьяной с трибуны. (Слово «макака» — одинаковое в русском и португальском. — прим. Tribuna.com). К сожалению, единственная реакция, которая у нас была в тот момент — это вот такая агрессия.

— Если бы вы такое услышали в свой адрес, что сделали бы?

— Да то же самое, что Алекс.

«Металлист», Красников-отец, церковь

— Объясните хоть вы: как Маркевичу удавалось так успешно справляться с таким количеством латиноамериканцев в Харькове?

— Это несложно. Когда у тебя хорошие игроки, их нужно просто направить и организовать. Мы с Маркевичем много разговаривали, когда я пришел, он меня многому научил.

— Правда ли, что у бразильцев с аргентинцами были напряженные отношения в «Металлисте»?

— Ни разу такого не было. У меня лучший друг там — это аргентинец Вильягра. Никаких проблем не возникало.

— Это правда, что тренировки при нем были очень расслабленные — бросил мяч, поиграли, пробежались и в душ?

— У каждого тренера свой стиль — кто-то больше нагружает, кто-то меньше и дает им больше расслабиться. Тот, кто хоть раз присутствовал на тренировках Луческу, понимает, что у него все совсем не так.

— А Луческу на каком языке ведет тренировки вообще?

— С нами бразильцами он говорит в основном по-португальски. Но так как он знает очень много языков, то иногда теряется и начинает мешать слова — итальянские, английские проскакивают. Но мы его понимаем.

— Что сейчас происходит в «Металлисте», вы от Марлоса или Азеведо узнаете?

— Насколько я знаю, у них финансовые проблемы из-за ситуации с президентом клуба. Мне очень жаль, что так происходит, — хоть я уже и не играю в Харькове. Но это жизненные вещи, такое случается.

— С Евгением Красниковым вы когда-нибудь пересекались?

— Он мне вообще как отец. Мы до сих пор общаемся каждый день — по sms, в Viber, фотки друг другу шлем. Это человек с большим сердцем, которого видно издалека. Если когда-нибудь мне нужно будет его защитить, я для этого сделаю все возможное. Но вообще о Красникове нужно спрашивать Кучера — он с ним куда больше и ближе общается.

— Как ему удавалось так успешно находить латиноамериканцев для «Металлиста»?

— У Красникова очень наметанный глаз, он видит хороших игроков издалека. И он очень много работает. Когда я пришел в клуб, обнаружил, что он спит не ночью, а днем. Целыми ночами пересматривал матчи, чтобы понять, кто может понадобиться клубу.

— Где он теперь появится, раз ушел из «Металлиста»?

— Мы с ним общаемся о жизни, работу не трогаем. А сейчас я тем более стараюсь его не расстраивать лишний раз расспросами — все же видят, что в клубе ситуация сложная.

— Судя по вашим инстаграму и твиттеру, вы еще и очень набожный человек.

— Каждый должен верить в бога — и не только просить его, но и благодарить за то, что он нам дал, — поэтому я не стесняюсь об этом писать. Вообще я из тех, кто всегда ходит в церковь — но в Украине до сих пор ни одной не знаю, поэтому не хожу.