Лучшие цитаты из автобиографии сэра Алекса Фергюсона
Шотландцам свойственен крепкий дух. Если они и покидают Родину, то только ради того, чтобы добиться успеха. Мы хотим не перечеркнуть прошлое, а сделать себя сильнее в будущем. И так шотландцы ведут себя в любой точке Земли — особенно в США и Канаде. Подобный дух присутствует и у меня.
Ты побеждаешь «Реал» и «Ювентус», а тебя просят вернуть деньги за скучный матч регулярного чемпионата. Есть ли хоть один клуб на Земле, способный вложить в игру больше драйва, чем «Манчестер Юнайтед»? Если бы я составлял программки, в них появилось бы предупреждение: «Идите домой, если «Юнайтед» проигрывает 0:1 за 20 минут до конца. Иначе вы рискуете провести вечер в одном из манчестерских госпиталей».
Я тренировал игроков «Ист Стерлингшир», получавших шесть фунтов в неделю, и зарабатывал 80 миллионов на продаже Криштиану Роналду в «Реал Мадрид». Игроки моего «Сент-Миррена» получали 15 фунтов в неделю и летом вынуждены были подрабатывать вне футбола. В «Абердине» наш председатель Дик Дональд установил максимальный размер гонорара для игроков основы в 200 фунтов в неделю. Таким образом, разбежка в заработках футболистов за время моей работы составляла от шести фунтов в неделю до шести миллионов в год.
Порой я возвращался домой с рассеченной головой или синяком под глазом. Это было нормально для владельца паба. Если страсти накалялись или начиналась потасовка, приходилось разнимать драчунов. При этом частенько получал и сам.
Я всегда сам принимал решения. Не знаю, откуда это во мне, но с самого детства я был организатором, всегда собирал команду. Мой отец был простым рабочим, умным, но совершенно обделенным лидерскими качествами, поэтому корни моего характера где-то в другом месте.
Я показывал на часы во время матчей, чтобы напугать соперника, а не завести свою команду. Если вы хотите узнать от меня, что значит быть тренером «МЮ», я укажу на последние 15 минут.
60-летие сильно действует на человека. Как будто переходишь на другой уровень. 50 — поворотный момент. Полвека. Но ты не чувствуешь эти 50. В 60 ты говоришь: «Боже, я чувствую себя на 60, мне 60!» Ты проходишь через это. Хотя понимаешь, что изменение иллюзорно, просто смена цифр. Сейчас возраст меня не беспокоит, но 60-летие оказалось серьезным психологическим барьером.
После каждой неудачной серии я читал заголовки: «Ферги, твое время прошло, пора уходить». Старый шаблон без срока годности. Над ним можно смеяться, но нельзя расстраиваться, потому что истерика загонит в угол. За годы я прочитал о себе множество хвалебных заголовков, журналисты не могли обойтись без них, учитывая победы «Манчестера». Но если тебя называют гением, будь готов, что назовут и дураком.
Единственным футболистом в моей практике, на которого не влияли ошибки, был Дэвид Бекхэм. Он мог показать худшую игру из всех возможных, а потом отрицать, что сыграл плохо. Он будет спорить, говорить, что вы неправы. Он обладал невероятным защитным механизмом. Он никогда не соглашался, что сыграл плохо, и никогда не признавал своих ошибок.
Я не держу на Дэвида зла. Совсем. Я люблю его и считаю отличным парнем. Но никто никогда не должен сдаваться и бросать все, чего достиг. Дэвид был единственным моим подопечным, который предпочел славу, поставил цель стать знаменитым вне мира футбола. Близок к этому был и Уэйн Руни, которого мечтала поглотить поп-индустрия.
Он был в метрах четырех от меня. Между нами валялись чьи-то бутсы. Дэвид выругался. Я двинулся в его сторону и пнул бутсу. Она попала ему в лицо в нескольких сантиметрах от правого глаза. Разумеется, он попытался наброситься на меня, но вмешались игроки. «Садись! — приказал я. — Что бы ты ни говорил, ты подвел команду».
Я сказал Рио, как только он приехал:
— Ты отъявленный хулиган.
— Я ничего не могу с этим поделать.
— Придется, потому что это приводит к пропущенным голам, я не отстану от тебя.
Иногда Рио бежал на второй или третьей передаче, а потом срывался, как спортивная машина. Я никогда не видел, чтобы такой высокий парень так быстро менял темп.
Рио придумал систему, при которой его агент был обязан сообщать нам обо всем, чем занимается его клиент: звукозаписывающая компания, кино, телевидение и даже журнал, который отвез его в США, чтобы Рио взял интервью у P Diddy. Мы могли контролировать Рио. «Погоди, — сказал я, услышав, что Рио собирается встретиться с американской рэп-звездой, — P Diddy научит тебя лучше играть в центре защиты?»
Отношения Шмейхеля со Стивом Брюсом и Гари Паллистером колебались между любовью и ненавистью. Он ревел и кричал на них, а Брюс огрызался: «Вали в свои ворота, большая немецкая ватрушка». Шмейхель ненавидел это и шипел: «Я не немец». Между тем, за пределами поля они оставались большими друзьями. На поле Петер рвал и метал.
Мы возвращались домой после американского турне. Мы приземлились на Ньюфаундленде для дозаправки. Крошечный форпост. Одна хибара виднелась на горизонте. Пока мы ждали, кто-то из экипажа открыл дверь, чтобы впустить в салон свежий воздух. Возле изгороди стоял маленький мальчик с флагом «Ман Юнайтед». Нам нельзя было покидать борт. Мы стояли на трапе и не могли ступить на взлетную полосу. Мы лишь махали маленькому фану «Юнайтед», который прижался к изгороди где-то на краю земли.
Кости смотрели в разных направлениях. Бобби Чарльтон, который пришел со мной, вздрогнул. А он пережил мюнхенскую трагедию. Алан сохранял спокойствие. Сидел без эмоций. Он пребывал в шоковом состоянии. Этот случай показал мне, что у некоторых людей болевой порог выше, чем у остальных.
Криштиану Роналду был самым одаренным игроком, с которым я когда-либо работал. Он превосходил всех великих футболистов «Манчестер Юнайтед». С ним можно сравнить лишь двух наших воспитанников — Пола Скоулза и Райана Гиггза. И то только потому, что они выступали на высочайшем уровне два десятилетия.
Карлуш Кейрош предсказал: «Алекс, ты будешь счастливчиком, если Роналду отыграет за нас пять лет. Еще не было случая, чтобы португалец переезжал в чужую страну в 17 лет и оставался там дольше пяти сезонов». Шестой год оказался этаким бонусом. С Криштиану мы взяли Лигу чемпионов и три чемпионских титула. Считаю, это была отличная сделка.
Язык — самый натренированный орган Кина. Вы не найдете человека с более подвешенным языком. Он может за считанные секунды обезоружить самого уверенного в себе человека с помощью языка. В день ссоры его глаза сузились до маленьких черных точек — и это было действительно устрашающе. А ведь я родом из Глазго!
Карлуш сказал, что никогда не видел ничего подобного. Он назвал это наихудшим спектаклем, который можно себе представить в профессиональном футбольном клубе. «Он должен уйти, Карлуш», — сказал я ему. А Карлуш ответил: «Определенно. Избавься от него».
Мне кажется, Рой подошел к концу карьеры и возомнил себя тренером. Он возложил на себя тренерские обязанности, но пойти на телевидение «Манчестер Юнайтед» и поливать грязью одноклубников не входит в обязанности тренера. Остановив это, мы сохранили Рою уважение всех в той команде. Но после того, как разговор в моем офисе приобрел нездоровый характер, с Роем для меня было покончено.
Я никогда не стремился стать ручной обезьянкой лейбористов, чтобы посещать ужины и маячить перед глазами во время каждой избирательной кампании. Но я всегда поддерживал местного депутата от лейбористов. Кэти говорила, что с той минуты, как свяжешься с политикой, от тебя уже не отстанут.
В мемуарах Тони Блэр написал, что советовался со мной по поводу увольнения Гордона Брауна. Тони не спрашивал именно о Гордоне. Он поинтересовался, как я справляюсь со звездами. Я ответил, что самое важное — контроль. Как только они посягают на мой авторитет, я от них избавляюсь. Он говорил о проблемах с Гордоном, но не уточнял, что спрашивает именно о нем.
Я поинтересовался у Кэти: «Что ты думаешь о покупке лошади? Это меня отвлекало бы». «Где ты ее возьмешь? — спросила она. — Алекс, проблема в том, что со временем ты начнешь гоняться за каждым чистокровным скакуном».
Когда меня спросили о пенсии, я инстинктивно сказал, что пенсия для молодых людей, потому что у них есть куча других дел, которыми они смогут заниматься. В 70 лет безделье быстро сломает обычный порядок вещей. Вы должны найти себе занятие. Сразу, на следующий день, не после трехмесячного отпуска.
У Роналду незадолго до этого умер отец. И на той неделе Рууд ударил мячом в Роналду и сказал: «И что ты будешь делать? Пожалуешься папочке?»
Он был одним из самых эгоистичных форвардов, которых я видел. Он бредил своей статистикой. Такая целеустремленность делала Рууда настоящим убийцей. Его не интересовало участие в создании опасных моментов или расстояние, которое он пробегал за матч, или сколько рывков он делал. Единственное, что его волновало — сколько голов забил Рууд ван Нистелрой.
В следующий раз, когда Моуринью появился на «Олд Траффорд», он принес бутылку своего вина Barca-Velha, и это превратилось в традицию. Вино в «Челси» было ужасным, чего я никогда не мог понять. Однажды я сказал Абрамовичу: «Это же растворитель». На следующей неделе он прислал мне ящик Tignanello. Великолепный сорт, один из лучших.
Примерно в 2008 году я сказал ему: «Я не знаю, когда уйду на пенсию. Трудно стареть, потому что начинаешь бояться пенсии». Жозе ответил: «Не уходите, вы мотивируете меня».
Видич — суровый, бескомпромиссный парень. И гордый сын Сербии. В 2009-м он пришел ко мне и предупредил, что его могут призвать:
«О чем ты, какой призыв?» — забеспокоился я.
«Косово. Я собираюсь туда. Это мой долг».
Лента новостей
- 1 из 95
- Следующий опрос
Популярное видео
- 1 из 248
- следующая ›
Комментарии
Насчет Руни и поп-индустрии не слышал раньше
Отношения Шмейхеля со Стивом Брюсом и Гари Паллистером колебались между любовью и ненавистью
Особенный и для него был особенным.