Емельянов: Абрамович - простой мужик. Не задирает нос

В 16 лет Роман Емельянов уехал в «Челси», в 17 был куплен звёздным «Шахтёром», а сейчас играет в «Урале» на дефицитных позициях для сборной.

В футбольных менеджерах 2009−2010 годов Роман Емельянов был самым дорогим юным футболистом России, который после пары виртуальных сезонов переходил в «Реал» или «Барселону».

Реальность была такой же перспективной: рекордный юношеский трансфер, переход в восточноевропейский топ-клуб и место в заявке вместе с Мхитаряном, Фернандиньо, Дугласом Костой и Виллианом.

«Судья Егоров пустил к нему жить, а я его подвёл»

— Я не играл в менеджеры! — с иронией говорит Емельянов. — Что, правда в «Барсу» переходил?

 — Было. Кому говорить спасибо за раскрытый талант?
— Ну, во-первых, Игорю Егорову.

 — Судье?
— Да. Он ведь поднимал нижегородский футбол с колен. Создал спортинтернат, искал мальчишек по области, меня забрал из Павлово. Мест на приезжих ребят не хватало, поэтому Игорь Вячеславович пускал некоторых ребят к себе домой. Мы с его сыном, сейчас он тоже работает судьёй, за один год играли и какое-то время жили вместе. А вот дальше случился скандал.

 — Какой?
— На один из турниров приехал селекционер из Тольятти. Я играл нападающего, забил больше всех мячей и получил приглашение в Академию Коноплёва. Посоветовались с родителем и решили: надо ехать. Но втихаря.

 — Просто так бы не отпустили?
— Отпустили бы, конечно. Но что я понимал в 12 лет? Собрал вещи, сказал, что просто поеду домой на каникулы, и больше в Нижнем не появлялся. Просто исчез. Через какое-то время случайно встретился с Егоровым на одном из турниров в Сочи.

 — Досталось?
— Много чего о себе узнал. Хотя и заслужил в этой ситуации, потому что подвёл. Постарался как-то объяснить, что маленький был, не разобрался… Егоров выслушал, смягчился. Он добрый, на самом деле. Столько сделал для футбола в городе.

«В Тольятти меня рассмотрел Абрамович»
— Из Академии Коноплёва в «Шахтёр» вы уезжали легально. Говорят, трансфер составил миллион долларов.
— Меня спрашивают сейчас: «Стоил ли таких денег»? А я сам не знаю, как ответить. Потому что сумму не знаю. Но, думаю, если он была большой, то ключевое влияние на цену поездка в «Челси» оказала.

 — Как вас отправляли в Лондон?
— Роман Абрамович лично приехал в академию вместе с помощниками и селекционерами. Тогда тренер специально поставил меня на матч со старшими, хотел обратить внимание. Сработало, потому что через какое-то время подошёл человек: «Готовься, — говорит. — В Англию поедешь».

 — Грандиозная новость.
— Не сказал бы. Ребята, в принципе, каждый год ездили. О Лондоне у меня совсем смутные воспоминания. Гостиниц рядом с базой не было, поселили в английскую семью. Язык знал очень плохо, поэтому приходил домой, ел, молчал и тащился спать. Пообщаться даже ни с кем не мог.

 — Разве что с Абрамовичем.
— Это да. Была игра какая-то, вроде «Челси» — «Ювентус», и после неё нас пригласили на ужин, куда пришёл Роман Аркадьевич со своими друзьями. Он встретил меня, спросил как дела, как база, как Тольятти. «Чувствуй себя как дома», — говорит. А я стеснялся ужасно, толком не спросил ничего. Вот и сейчас вообще не помню, о чём разговаривали. В голове осталось лишь ощущение, что Абрамович — очень добрый человек, который любит свой клуб и футбол. Он такой простой мужик, со всеми общается одинаково, не ходит с задранным носом, как некоторые в нашем и украинском футболе.

«В «Челси» ребят отвозят специально, чтоб стоимость поднять»
— Вы ведь правда тренировались в «Челси» с Эссьеном и обедали с Лэмпардом?
— Микаэля тогда подтянули к работе с резервом — набирать форму после травмы. Он, кстати, на ТВ-картинке кажется огромным, а в реальной жизни небольшой. Зато когда на поле выходишь, то мощь чувствуется. Но я даже не помню, чем те двухсторонки завершились.

 — Тренировка не впечатлила?
— А что могло впечатлить? «Коуч» давал какую-то установку на английском, а я будто в другом измерении находился. Ничего не понимал, никто мной не занимался, чувствовал себя чужим.

 — Зато рядом были звёзды.
— Ну видел я Терри и Лэмпарда в столовой. Они спокойно сидели, ели, уезжали домой. Что я должен был запомнить и почерпнуть?

 — Лондон тоже не потряс?
— Я там уже бывал с юношеской сборной. В центре красиво, но погода всегда паршивая.

 — Такое ощущение, что у вас вообще не было детского восторга. Ну «Челси», ну Лондон, ну Терри. Съездил — и всё.
— Да если честно, я вообще не знаю, для чего эти стажировки нужны. Оставлять нас не собирались, возиться с нами, учить — тоже. Хотя у меня всё-таки есть подозрение, в чём смысл поездки.

 — В чём же?
— Чтобы продавать игроков из Тольятти за другие деньги. После Лондона я вообще не мог куда-то уйти. Мной интересовался один российский топ-клуб, не буду говорить, какой. Но они узнали ценник — и всё, переговоры закончились, не начинаясь.

«Ракицкого звали в «Барселону»
— Зато из «Шахтёра» за вами приехали чуть ли не на машине.
— Помню, в тот день был снег, аэропорт Донецка закрылся, и люди, собиравшиеся меня подписывать, приехали в Тольятти на машине. Быстро решили вопрос, оформили сделку за один день.

 — Деньги положили хорошие?
— Да я маленьким был, вообще о деньгах не думал. Знал только, что в хороший клуб еду. На первой тренировке все понял, когда вышли Фернандиньо, Виллиан, Дуглас Коста, Мхитарян — люди сейчас в топ-клубах играют, да и тогда были готовыми футболистами. Косте мяч кидаю на тренировке, а он один в один всех раскатывает.

 — Кто впечатлял особенно?
— Генрих Мхитарян. Он выносливый. За игру пробегал 14 километров, быстро принимал решения, обыгрывал за счет скорости и техники. Уникальный футболист — играл на всех позициях от опорника до чистого форварда, знал языки. Не удивлен, что он сейчас в «Манчестере».

 — Почему вы не в «Манчестере»?
— Был слишком молод. Надо вроде играть, а как пробиться, если половина состава — сборная Бразилии? В опорной зоне скорее надо было конкурировать с Хюбшманом. Но, опять же, кто поставит 18-летнего парня, попадающего под лимит? Да и, если честно, — голова кружилась из-за скоростей, даже когда в квадрат играли. Ребята были сильнее.

 — С кем чаще всего общались?
— В основном с молодыми. С Ракицким, например. У него вроде тоже тогда предложение из «Барселоны» было. Чигринский — отличный мужик. Жаль, что проблемы начались, у него мышцы часто рвались. Но зато когда с нами за дубль играл, много историй из «Барселоны» рассказывал. Говорил, что Месси вообще инопланетянин — мяч отобрать невозможно. Еще отмечал, что там из дубля берут по двое игроков и привлекают к основе. То есть пара потренировалась и ушла — взяли другую. Так получается, что вся молодежь соприкасается с лучшими игроками.

 — Вам хотелось сбежать в другой клуб?
— Нет, конечно. Я тренировался, привыкал, набирал, голова стала лучше работать. С Луческу общались. Он сначала говорил: «Работай, терпи», а потом добавил, что в моем возрасте нужна практика. Так я дебютировал за «Зарю» в 18 лет, набрался опыта в УПЛ. А когда вернулся, Мирча дал шанс в основе. Помню, сидел матчей пять подряд в заявке на скамейке, но внезапно сказали: «Иди, разминайся».

 — «Донбасс-Арена», 40 000 зрителей — идеальный дебют для молодого парня.
— Одно огорчение — скинули мяч, бил с близкого расстояния, но не попал.

 — Вы так и не заиграли в «Шахтере»? Недоработали?
— Тренировался в полную мощь, себя упрекнуть не в чем. Просто были сильнее, это объективно.

 — Как при Луческу будет играть «Зенит»?
— Иначе. Комбинационно. У Мирчи вся игра основана на контроле мяча. Каждая ситуация на поле у него смоделирована — команда реально плетет кружева на тренировках, а показывает их в матчах. Вратарь Пятов, когда в «Шахтере играл», мог 50 касаний мяча сделать за игру.

 — Сейчас болеете за «Шахтер»?
— Смотрю, если в Лиге чемпионов играют. Там ведь остались друзья. Рассказывают, что тяжело на выезде играть. Формально выходишь во Львове дома, а тебя весь матч освистывают… На самом деле ничего не предвещало такой беды. Большинство украинцев вообще хотели, чтобы объединенный чемпионат запустился. Я уже Мариуполе играл, когда Майдан начался в Киеве.

 — После Майдана к вам стали иначе относиться?
— Нет. Люди-то все хорошие. Хотя было пару моментов во Львове. Заходили в магазин, начинали по-русски разговаривать, продавщица демонстративно не обращала на меня внимание, отворачивалась и начала говорить со следующими покупателями в очереди.

 — Параллельно с вашей развивались карьеры Ярмоленко или Коноплянки. Против кого было сложнее?
— Коноплянка всегда под правую уходил, если удавалось перекрыть этот его манёвр, то опасность была устранена. Ярмоленко же мог и под левую и под правую уходить. Более разносторонний игрок.

 — Но вы его как-то вывели.
— Проиграл несколько единоборств и, видимо, со злости наступил на меня. Потом, после красной карточки, Ярмоленко говорил, что просто перепрыгнуть не смог, но судья не поверил, конечно. На Украине был жесткий, атлетичный футбол. Закалку я прошел еще в молодости.

«У Павлова мы подыхали»
— Ваша карьера в РФПЛ началась в Ростове.
— Тренерская чехарда была. После Сергея Балахнина пришел Анатолий Байдачный. Я не понимаю, почему его фанаты не любили, но они постоянно кричали оскорбления во время тренировок, вешали баннеры типа: «Байдачный, убирайся!» Там ведь открытая сетка была у поля, только при Бердыевы все закрыли. Еще была история, как Байдачный в Ярославле с фанатом подрался, получил пинок — видео на youtube есть. В общем, сложное время было, хотя именно при этом тренере я и начал играть в составе.

 — Байдачный — самый неординарный тренер в карьере?
— Тут, пожалуй, Сергея Павлова назову. Я перешел к нему в «Ильичевец». Много играл, команда всегда в середины таблицы шла. Но на сборах мы реально подыхали. Тесты Куперы, максималки, царские тропы.

 — Царские тропы?
— В Ялте есть тропа на 7 километров. Там закрытый склон, море, грязищи немерено. Ты летишь из всех сил, потому что победитель получает 300 долларов, а несколько последних мест отдают столько же. По этой еще маршрутка ходила, весь рейс занимал 21 минуту. Так однажды один из парней, Волкодав, даже автобус обогнал. Хорошо, что в сезоне мы потом тоже как автобусы неслись. Но когда вновь переходил в «Ростов» — были мысли: «Хорошо, что такой предсезонки больше не будет».

— В новом «Ростове» вы выиграли Кубок России.
— Только ни одного матча не провёл в турнире. Хорошая команда тогда собралась: Дзюба, Джано, Калачёв. Артем постоянно с Божовичем шутил. Говорил: «Пойдем, Дьякова ночью пострижём».

 — Почему не получилось остаться в «Ростове»?
— Все по той же причине: были гигантские отступные, «Шахтер» много запросил. Слава богу, что получилось перейти в «Урал».

«Нравятся Денисов и Тарасов — они «собаки»
— Если возвращаться к футбольным менеджерам, то переход из «Шахтера» в «Урал» был бы шагом назад. — Во-первых, я еще достаточно молод и получаю постоянную игровую практику. Во-вторых, до 21 года было невероятное количество травм. Не везло. И только при Тарханове стал форму набирать.

 — Подберёзкин рассказывал, что ему Тарханов очень сильно помог в развитии.
— Он хорошо общался с молодыми, доверял, прививал атакующий футбол. Было ощущение, что за тобой следят и рассчитывают. То же самое продолжилось и при Гончаренко и сейчас, при Скрипченко. Сами видели, как команда прибавила за последнее время. Правда, сейчас много ребят ушло, с чистого листа всё начинаем. Но по тренировкам видно, что всё идёт благополучно.

 — Президент «Урала» Григорий Иванов в каждом интервью отмечает: «Емельянов — надежда сборной на ЧМ 2018»
— Читаю, приятно. Надо только оправдать выданные авансы.

 — В вашей зоне сейчас кризис.
— Ну почему кризис? Мне Игорь Денисов очень нравится. Дмитрий Тарасов — хороший. Не знаю, почему его не вызвали на Евро. Там ведь «собака» на поле не хватает. Кстати, я в последнее время защитником играл. Приходится закрывать дыры. Даже не знаю, на какой позиции сезон начну.

 — Так в центре обороны не меньшая проблема. Игнашевич намекнул, что уходит. А к нему в помощь и до этого Нойштедтера натурализовали.
— Думаю, что есть талантливые молодые парни в России. Надеюсь, придет новый тренер и будет рассматривать каждого. Точно скажу: мечта сыграть на чемпионате мира в России у меня есть.