Бесконечность гения. Год без Йохана Круиффа

Он умер 12 месяцев назад, но его футбол будет жить вечно.

Вы наверняка много слышали о том, что Йохан Круифф изобрёл современный футбол, но, к сожалению, это не совсем так. Йохан Круифф изобрёл идеал современного футбола, мираж, до которого хотят дойти все, но задыхаются от жажды результата раньше. Любая красивая, стильная победа любой команды заставляет вспомнить о нём, поэтому в каком-то смысле Йохан Круифф не умер. Он будет жив, пока игра не стала набором цифр.

С 24 марта прошлого года заголовки газет отсчитывали события: первый матч сборной Нидерландов после смерти Круиффа, первое «класико» после смерти Круиффа, первое предложение назвать «Амстердам-Арену» в его честь… Красивые попытки журналистов найти повод поговорить про «до» и «после», но факт в том, что одного его появления в 60-х в роли игрока и в 80-х в роли тренера было достаточно, чтобы стереть всё, что было «до». То, что делал Круифф, лучшим образом описал одной цитатой Франц Беккенбауэр: «Я стал чемпионом, но он стал лучшим игроком». И Гюнтер Нетцер: «Трагизм футбола заключается в том, что в конце матча красота побеждает далеко не всегда».

Беккенбауэр и Нетцер лишили в финале чемпионата мира 1974 года Круиффа и всех голландцев главной победы в истории. Те немецкие 2:1 окончательно развели два противоположных взгляда на футбол: ты можешь признавать, что у тебя не лучшая игра, но сделать ставку на минимализм и результат, или ты можешь признать вторичным результат, развивая собственный стиль. Круифф никогда публично не жалел о поражении в мюнхенском финале, но один ошибочный стереотип на основе того матча его преследовал: все считали, что он принадлежит ко второй группе футбольных мыслителей. Но это тоже было не так. Йоханом Круиффом его делало то, что он оставался над двумя противоположными взглядами на футбол.

Происходило это, как мне кажется, вот почему. Круифф прожил свою жизнь безапелляционным скептиком — он критиковал футбол последних лет, посмеивался над игроками, которые крестились перед выходом на поле («Если б это работало, все матчи завершались бы вничью») и отказывался от дорогих благ. Любое событие, любой факт, любой результат он сначала прогонял через своё критическое мышление — благодаря этому проявился знаменитый дуализм в его высказываниях. «Прежде чем сделать ошибку, я не делаю ошибку», — говорил он. Или: «Каждый недостаток имеет свои преимущества». Или: «Вы всегда делаете то, что видите, а не то, что не видите». Эти цитаты могут показаться забавными, если воспринимать их, как шутки, но Круифф всегда говорил это всерьёз. Это была его внутренняя борьба, замешанная на революционном романтизме середины прошлого века и густом, пожирающем лёгкие дыме сигарет Camel. Борьба за нахождение истины в противоположных представлениях о мире.

Поиски привели Круиффа к тому, что соединяя стремление к результату и стремление к стилю, он получал стремление к качеству игры. Алхимическая, в сущности, попытка — такого термина, как «качество», в футболе нет, вычислить его невозможно. Его это не останавливало, но существенно сократило тренерскую карьеру — фактически она длилась всего 10 лет. Круифф понимал, что от него как от тренера требовалось всё же ставить результат во главу, это ограничивало его, заставляло чувствовать себя менее уютно.

Гораздо проще было оставаться гениальным алхимиком, подбрасывать людям идеи, которые заставляли их задуматься над сутью игры. Например, ему было достаточно в своей колонке написать, что футболу есть чему поучиться в плане организации обороны у гандбола — и уже через месяц один из ассистентов главного тренера «Утрехта» Эрика тен Хага был замечен на гандбольном матче. Высказывая противоречивые мысли, что соответствовало его скептицизму, он заставлял связанных с футболом людей широко раскрывать глаза и говорить: «Чёрт, почему не я до этого дошёл?!». Он не формировал, а реформировал до жути консервативное футбольное мышление.

Круифф многому не успел научить, но те идеи, которые он оставил, будут всегда миражом идеального футбола. Игра так устроена, что красота действительно не обязана побеждать, но победа означает счастливый, но всё же конец пути, а красота — его бесконечность.

Йохан Круифф предпочитал непоколебимо стремиться к бесконечности.