Андреа Пирло: «Сборная Италии лучше, чем секс: продолжается дольше, а если проваливается, виноват не ты один»

Выдержки из англоязычного издания автобиографии лидера «Скуадры адзурры» о паненке в ворота Харта, финале ЛЧ против «Ливерпуля», припадках Гаттузо, несостоявшемся переходе в «Челси» и многом другом.

В моем пижонском пенальти вините Джо Харта

Если честно, я не планировал бить, как Тотти. На Евро-2000 он подошел к капитану Паоло Мальдини и сказал, что подсечет мяч (в четвертьфинале Евро-2012 против англичан Пирло реализовал послематчевый пенальти ударом Паненки — FT). Я принял решение перед самым ударом, когда увидел, что Джо Харт мечется на линии. Когда я разбегался, окончательного решения еще не было. Когда вратарь дернулся, я понял, что нужно делать. Я импровизировал — только так можно приблизить шансы к 100%. Я не пижонил, это не мой стиль.

Промахи Дякова, Пато и еще 10 неудачных паненок. «Сшит черпак не по-черпаковски»

Толпа так называемых экспертов находила в том эпизоде миллион подтекстов. Говорили, что я хотел отомстить, что я тренировал подсечку между матчами. К концу Евро мы почти не тренировались, переезды между Польшей и Украиной отнимали много времени и сил. В любом случае как такое можно спланировать? Если у вас получится, то вы либо Тотти, либо ясновидящий, либо идиот.

После чемпионата мира в Бразилии я уйду из сборной. Я отдам всего себя. До того времени никто не может сказать мне, что пора заканчивать. Только если Чезаре Пранделли решит так по тактическим соображениям. Мне исполнится 35, пора дать дорогу другим.

Я рад чувствовать себя частью команды, которая принадлежит каждому итальянцу. Это лучше, чем секс: продолжается дольше, и если все проваливается, то виноват не ты один. Возьмите Антонио Кассано, он говорит, что у него было более 700 женщин, но его уже не вызывают в сборную. Может ли он быть по-настоящему счастлив? Я не смог бы (Кассано получил вызов на последний сбор «Скуадры адзурры» — FT). Синяя футболка поднимает тебя на совершенно другой уровень. Лучше быть солдатом на поле, чем в постели.

Рой Ходжсон всегда перевирал мою фамилию

Я много играл в первом сезоне в «Интере». Летом я хорошо поработал, и Джиджи Симони доверял мне: я начинал в стартовом составе и выходил на замену. Затем пришел Мирча Луческу, который предпочитал опытных игроков. Лучано Кастеллини мне нравился, а Рой Ходжсон не мог правильно произнести мою фамилию. Он называл меня Пирла, что на миланском диалекте обозначает за**па. Но он, возможно, лучше других понял мою настоящую природу. В 1999-м в «Интере» сменилось четыре коуча. Я просыпался утром и не помнил, кто нас сегодня тренирует.

После стамбульского финала я хотел завершить карьеру

Я думал об уходе, потому что ничего больше не имело смысла. Финал Лиги чемпионов-2005 раздавил меня («Ливерпуль» отыгрался со счета 0:3 и победил «Милан» в серии пенальти — FT). В памяти большинства матч останется бенефисом Ежи Дудека. Этот дурацкий танцор посмеялся над нами, прыгая на линии, а потом посыпал соль на рану, парировав наши пенальти. Но было больно от того, что мы могли винить только себя. Я не знаю, как такое могло случиться, но факт остается фактом: невозможное становится возможным, если кто-то про***лся, в данном случае — вся команда. Мы совершили массовое самоубийство: взялись за руки и прыгнули с Босфорского моста.

Когда пытка закончилась, мы сидели в раздевалке стадиона «Ататюрк», как банда болванов. Никто не говорил и не двигался. Мы были психологически раздавлены. Наше состояние было заметно сразу после поражения, но час за часом оно только ухудшалось: бессонница, ярость, депрессия, безразличие… Мы изобрели новое заболевание с множеством симптомов — Стамбульский синдром.

Я больше не чувствовал себя футболистом, но что значительно хуже — не чувствовал себя мужчиной. Неожиданно футбол перестал быть самым важным делом на свете, просто потому что он не был таковым. Болезненное противоречие. Я не решался посмотреть в зеркало, отражение кололо меня. Единственным вариантом казалось завершение карьеры. Но как же бесславно получилось бы.

Я дошел до края, с путешествием покончено, как и со мной. Я ходил, опустив голову, даже там, где меня очень ценили. Я не пытался избежать сочувственных взглядов, просто шел, не зная куда, потому что взгляд вперед волновал и утомлял.

Есть понятие «страх перед возможной неудачей», в тот вечер мы перестали волноваться и в какой-то момент растворились на поле.

Финал в Стамбуле состоялся 25 мая, до конца чемпионата Италии оставался один тур. Мы вернулись в Миланелло на четыре дня, чтобы подготовиться к воскресному матчу против «Удинезе». Парад позора стал самым жестким наказанием. Мы слышали оскорбления с каждого сектора. Короткий, насыщенный и унизительный период. Я не мог убежать или нажать на паузу, мир переворачивался с ног на голову, рядом постоянно находились сообщники, с которыми я похитил наше собственное достоинство. Все разговоры сводились к финалу Лиги чемпионов, мы задавали вопросы, но не находили ответов.

Меня мучила бессонница, а когда я засыпал, то вскакивал ночью с отвращением к самому себе. Я не мог больше играть. Я ложился в кровать с Дудеком и его партнерами по «Ливерпулю». Мы сыграли с «Удинезе» 0:0. Суть ночного кошмара в том, что он начинается, когда вы закрываете глаза, но не заканчивается, когда вы их открываете. Поэтому пытки продолжились. В отпуске стало чуть лучше, хотя раны не затянулись.

Я никогда не мог побороть чувство собственной беспомощности, когда рок принимается за дело. Иногда кажется, что он липнет к ногам, пытаясь выбить меня из колеи. Даже сейчас, если ошибаюсь с передачей, виню черную силу. Поэтому я держусь подальше от DVD с записью матча против «Ливерпуля». Я не позволю этому врагу ранить меня во второй раз. Он и так сильно потрепал меня. Я не стану пересматривать тот матч, я однажды принял в нем участие и сотни раз прокрутил его в голове, пытаясь найти объяснение, которого, возможно, не существует.

Кто-то предложил повесить в Миланелло черную траурную картину рядом с фотографиями триумфов как послание следующим поколениям: чувство собственной неуязвимости — первый шаг к точке невозврата. Лично я — за. Я упомянул бы поражение от «Ливерпуля» в середине списка титулов, выделил бы его цветом и шрифтом, чтобы подчеркнуть его абсурдность. Оно смущало бы, но и придавало бы значения успехам.

Даже самые черные моменты учат нас. Мы должны копать глубоко, чтобы найти малейший отблеск надежды. Фраза, которую вы повторяете время от времени, может сделать вашу участь менее горькой. После стамбульского финала я не придумал ничего лучше, чем «Ну и х** с ним!»

Фергюсон спустил на меня сторожевого пса

Даже сэр Алекс Фергюсон, красноносый тренер, который превратил «Манчестер Юнайтед» в грозный линкор, не устоял перед искушением. Этот человек без изъянов дал слабину, когда речь зашла обо мне. На короткий миг он показал местечковость.

В матче против «Милана» Фергюсон сделал Чжи-Сун Пака моей тенью. Он носился вокруг со скоростью света. Он бросался на меня, обхватывал руками. Он не смотрел на мяч, возможно, вообще не понимал, что с ним делать. Его запрограммировали, чтобы держать меня. Его преданность установке даже трогала — несмотря на громкое имя и статус, он согласился быть сторожевым псом.

Берлускони сорвал мой переход в «Челси»

Летом 2009-го я договорился с «Челси». Карло Анчелотти только возглавил «синих». Он был мне отцом и учителем, дружелюбный человек с хорошим чувством юмора. С Анчелотти прошли лучшие годы моей карьеры. Если вы футболист, готовый отдать все, чтобы получить все, то лучше Анчелотти вам не найти. Он мотивировал меня на переход в «Челси». Но Берлускони не согласился (прошлым летом Анчелотти пытался взять Андреа в «Реал», но снова не получилось — FT).

Веселая ферма. Почему Анчелотти работает, как оружейный барон

В то время звучало множество громких имен. «Оставайся, Андреа, мы купили Хюнтелара», — сказали мне. Клас-Ян Хюнтелар — отличный футболист. Он знает, как забивать, тогда он выступал за мадридский «Реал». Но он не тот, кто возьмет «Золотой мяч». «Мы могли подписать других, например, Клаудио Писарро, но выбрали Хюнтелара», — говорили в клубе.

«Слушай, Андреа, ты не можешь так просто уйти. Забудь. Ты символ «Милана», знаменосец, мы уже продали Кака. Ты не можешь сойти с корабля. Наш имидж не выдержит такого удара. Мы не можем отпустить всех».

Мы созванивались с Анчелотти. Он хотел получить меня любой ценой, и цена была последним барьером, который, как оказалось, остался не взятым. «Милан» хотел слишком много и настаивал на включении в сделку Бранислава Ивановича. «Челси» ни в коем случае не расстался бы с ним.

«Господин Президент, мне действительно приятны разговоры о знаменосце, но мой контракт с «Миланом» скоро истекает, а «Челси» предлагает 4-летнеее соглашение».

В Лондоне давали 5 миллионов евро в год. Но важнее был срок контракта.

— Так в чем проблема, Андреа? Ты можешь утрясти вопросы по новому соглашению с Галлиани, разве нет?

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Сказав это, он вышел из комнаты и объявил прессе: «Андреа Пирло не продается. Он останется в «Милане» до конца карьеры». Получилось, что я оказался в «Ювентусе». Впрочем, Берлускони отошел от дел. Он театрален и точно знает, чего хочет. Поэтому из него получился фантастический президент и истинный ценитель красивого футбола.

Марио борется с расизмом

Марио Балотелли — особенный клинический случай, уникальная вакцина против расизма, который живет на итальянских полях. Ужасная банда расистов, стадо неудачников, которые взяли все худшее из истории. Они меньше, чем меньшинство, несмотря на то, что их скользкие лидеры иначе интерпретируют ситуацию.

Когда я вижу Марио, я широко улыбаюсь. Так я даю знать, что поддерживаю его и говорю «спасибо».

Оскорбление болельщиков «Кальяри», драка в клубе и еще 23 идиотских поступка Марио Балотелли

Дженнаро Гаттузо и красная пелена

Мы видели, как красная пелена застилает его глаза. Как по команде, мы хватались за ножи, он — за вилку, пытаясь проткнуть одного из нас. Некоторые пропускали матчи из-за нападений Рино, официально клуб заявлял о мышечной травме.

Разминки

Я никогда не полюблю эту часть работы. Я ненавижу предматчевые разминки каждой клеткой своего тела. Они вызывают у меня отвращение. Разминка — это мастурбация, которая приводит тренеров в боеготовность.

Не буду тренировать

Я не поставлю и цента на то, что стану коучем. Образ жизни тренера слишком похож на жизнь футболиста. В будущем я надеюсь вернуться к подобию частной жизни.

Читайте также:
Маэстро и девять с половиной. Все голы Андреа Пирло со штрафных в сезоне
Паоло Мальдини: «Разрушено все, что мы строили 10 лет»
Антонио Кассано: «Я не хочу указывать, кого брать в команду, но… вызовите Тотти»

Фото: AP, Getty Images, Alex Walter